Гений из гусляра
Шрифт:
Минц обернулся к Блестящему.
— Ваша дама в курсе эксперимента?
— Только в общих чертах. Так что говорите, чтобы я понял, а больше никто.
— Тогда вернемся в прошлое, — сказал Минц. — Несколько лет назад вы забрали из детского садика...
— Из детского дома.
— Неважно. Главное, что вы забрали пятилетнего ребенка. Потому что вычислили в нем гениального футболиста.
— Я не футболист! — обиделась Рашель.
— И дали ему мой эликсир, чтобы формирование
— В пять, — поправил профессора Никита.
— Развитие идет с ускорением, — сказал Минц. — Организм привыкает к средству и спешит ему помочь. Итак, через три года все ваши подопечные стали двадцатилетними по физическому развитию. Их у вас было много?
— Девять.
— И вы их распродали?
— Это не совсем так.
— Вы их с выгодой распределили? — уточнил Минц.
— Вот именно.
— А в девушку влюбились?
— Он в мой зад влюбился, — заявила Рашель, вытаскивая зубами пробку. — А я его за муки полюбила, представляете?
Женщина годилась Никите в матери, тем более что такой громадине ничего не стоило поднять его и носить на руках.
— Какие перспективы? — спросил Никита. — Это кончится?
— Это кончится, — сурово заявил Минц, — как кончается любая жизнь. Смертью от старости.
— Когда?
— При таких темпах... через несколько лет. Ускорение постоянно.
— Вы обо мне или о ком еще? — спросила Рашель.
Никита только отмахнулся от нее.
— Ну как я не сообразил! — воскликнул он, скрывая голову в ладонях.
— Я не мог вас предупредить, — заметил Минц. — Вы мне адреса не оставили.
— Но сделайте что-нибудь, профессор! — умолял Никита. — Верните мне любовь.
— И он снова над ней надругается, — сказала Рашель.
Она увидела на книжной полке втиснутого между книг плюшевого медвежонка. Когда-то его подарила Минцу внучка Удалова.
Рашель сняла медвежонка, посадила его на диван, рядом поставила стакан и стала поить медвежонка водкой. Так она играла в куклы.
— Да, — вздохнул Минц. — Процесс с ускорением.
Он принялся подсчитывать, загибая пальцы:
— Вы ее взяли из детского садика, когда ей было...
— Ей было пять лет. Через три года ей стало двадцать.
— Ах ты, мой ребеночек, — ворковала тетя Рашель, гладя медвежонка.
— Дальше процесс пошел еще быстрее, — вздохнул Минц.
— Два с половиной года она набирала лет по десять в год. Ей не так еще много...
— Но мне всего тридцать пять! — рассердился Никита. — К тому же она совершенно не соблюдала диету. А я не могу ее разлюбить... верните нам счастье!
— Это липовое счастье, — заявил Минц. — Это ворованное счастье. Это наказание, а не счастье. Вы вели себя
— Мне было тридцать! В самом расцвете!
— Ах, не говорите! А ей было семь или восемь. Педофил проклятый!
Последние слова вырвались у Минца нечаянно. Он себе никогда раньше ничего подобного не позволял.
— Но она же не виновата! — вдруг нашел аргумент сластолюбец.
— Вот именно, — сказал Минц.
Он задумался.
Рашель напевала колыбельную мишке, а Никита тем временем принялся излагать иные беды своего преступного семейства. Оказывается, через два года успешных выступлений в команде «Грассхопперс» его сынок-футболист достиг сорокалетнего возраста и потерял скорость бега и умение бить по воротам с лету. Шахматист-вундеркинд перестал быть вундеркиндом, а старший лейтенант по интендантской части, великий пройдоха по части строительства коттеджей для командования, за два года докатился до пенсии, хотя по документам ему было чуть больше двадцати. А в армии с этим строго. Не сдал зачета по физкультуре — уходи в запас.
Что стало с балериной в Пермском театре — страшно подумать!
И все это, захлебываясь скупой слезой, Никита рассказал упрямо молчавшему Минцу.
Ему казалось даже, что за время разговора на лице у Рашели прибавилось морщин. Ужас сковал его внутренности.
— Ложитесь спать, — сказал он. — Я разделяю с вами вину. Недаром я прекратил разработки в этом направлении. Мы с вами чуть не погубили человечество.
— А выпить? — спросила Рашель.
— А выпить не будет, — сказал Минц. — Из-за выпить у вас процесс ускоряется.
— Вы вернете ей молодость? — спросил Никита.
— В какой, простите, возраст? — удивился Минц.
— Желательно, чтобы ей стало лет шестнадцать-семнадцать.
— Таких, как вы, только могила исправит, — заметил Минц. — Я могу лишь вернуть организм в нужное русло. Отныне Раиса будет стареть обычными темпами.
— А вот так дело не пойдет! — рассердился Никита. — Я буду жаловаться.
— Кому и на что?
— Найдем кому и на что, — пригрозил Никита. — У нас тоже не без крыши.
— Эх, дитя порока! — сказал Минц. — Завтра увидимся.
Больше они не увиделись.
Назавтра в номере полулюкс, который Никита Блестящий занимал вместе с девушкой по имени Рашель де Грие, был обнаружен его холодный труп со смертельными следами женских ногтей на свернутой шее.
Самой гражданки де Грие так и не отыскали, хотя дело взял на контроль начальник городской милиции.
Минц тоже не нашел девушку, хотя ему было интересно ее отыскать, чтобы спасти от скорой старости.