Гений МАЗа

Матвиенко Анатолий Евгеньевич

…Которую довольно трудно сохранять, расплавившись на этой самой вражеской земле, точнее — на враждебном асфальте, который, в отличие от нас с Ваней, плавился совершенно в буквальном смысле. Только когда перед нами осталась одна машина, как раз польский «Фиат-125», мы нацепили шлемы и вставили штекеры в разъёмы переговорного устройства, точь-в-точь как танкисты в танке, из-за шума не услышать друг дружку. Я надел перчатки, запустил двигатель и включил фары ближнего света, естественно, пока не трогал четыре дополнительных прожектора.

— Если мотор начнёт перегреваться, и ты включишь печку, я, пожалуй, сойду, — пригрозил мне штурман. Правда, скорее всего, только

для проверки связи.

Наконец, взмах флажком, и мы тронулись.

Ваня достаточно толково предсказывал повороты, заранее предупреждая о перестроениях, но мы никак не вписывались в скорость 35 км/ч, заданную на первом участке, поскольку вышли на старт около пяти вечера, когда некоторые парижане успели намылиться с работы домой, заполонив улицы. Всего на старт вышло 134 экипажа, и нам несколько повезло, что заводские команды выпущены первыми, до 18–00, то есть до наступления вечернего часа пик. Впереди «Воксхолла» и «Фиата» старт взяли «Порше» и «Форд». В основном организаторы стремятся более скоростных ставить первыми, чтоб не досаждали тихоходам вроде меня бесконечными обгонами.

Минут через двадцать я думал не про обгоны, а чтобы не остановиться напрочь в пробке. И это ещё не самый тяжкий час заторов…

— Серёга! Помнишь рассказы, как перед первыми авто в Англии обязательно бегал мальчик и всех предупреждал — едет машина?

— Хочешь быть мальчиком?

— Ну не девочкой же.

Он открыл дверь, благо всё равно стояли, перекинул ноги через балку каркаса безопасности и вылез на мягкий асфальт. Мог бы сходить в ближайшее кафе и попить кофе, заедая круассаном, как раз бы успел, пока я ползу к светофору. Такие пробки характерны для Москвы XXI-го века в пятницу вечером в хорошую погоду, когда вся столица рвётся из города, и поездка из центра до городской черты порой растягивается часов на шесть или больше. Здесь, блин, понедельник!

Не желая тратить на кофе драгоценные и дефицитные франки, Иван подбежал к окну впереди стоящего «ситроена» и начал что-то лихорадочно втолковывать французу. Что именно — ума не приложу, как истинный белорус он знал из «парле ву франсе» всего десяток фраз. Но, о чудо, «ситроен» принял влево, прихватив даже часть встречной полосы, и пропустил меня. Через пару минут таким же макароном мы протиснулись к светофору, но штурман не вернулся в кабину и побежал вперёд — к хвосту очереди на проезд, выстроившейся в следующем квартале.

Несмотря на его усилия и красноречие без владения языком, мы выкатились на оперативный простор, запаздывая на 22 минуты. Шоссе, обещавшее привести нас в Ле-Ман, тоже достаточно плотно было забито автотранспортом, но активно едущем и не сплошной массой — с достаточными для обгона интервалами.

— Гони! — взревел напарник, я припомнил улётные кадры из фильма «Такси», на миг представил себя Сами Насери за рулём гоночного «Пежо-406» и… отпустил педаль газа.

Вовремя. Буквально через километр увидел полицейскую «ренуху» и целый рой очень занятых копов, окучивающих «воксхоллы», «фиаты» и «фордики» в раллийной раскраске. Усатый тип, вооружённый каким-то массивным прибором, в 1970-х годах они для измерения скорости ничуть не портативные даже в Европе, проводил нас непонимающим взглядом: вы чо — гонщики или где?

— Кто-то сказал «гони»? Да, получим штраф за опоздание на КВ. А эти товарищи — и штраф за опоздание, и штрафные очки за полицейские протоколы.

— Экскуземуа, патрон! — на ломаном околофранцузском языке извинился напарник. — Эх, блин, рации нет, как у грузовиков-дальнобоев. Предупредили бы наших.

— Так предупредили бы

своих и поляки, и американо-британцы. Мы в равном положении. Только я — мудрее и хитрее. Например, предвижу, что через километр, до КВ, торчит ещё один пост. Отлавливают получивших штраф, кто пытается отыграть хоть минуту.

Мы его тоже проползли под ненавидящие взгляды французских ментов. Нажав на тормоз, я увёл у них из-под носа «законную добычу». Жадина.

— Серёга, ты — экстрасенс?

— Нет. Всего лишь уверен — полицаи тоже читают «Фигаро». И прекрасно знают, где и когда будет грандиозный улов нарушителей скорости.

В общем, организаторы ралли на самом старте организовали подляну, выставив нереальное среднее время. Но тут только риск получения штрафных очков, не более. А вот когда дают 90 км/ч по горной дороге, в туман и дождь, тогда другое дело. Парням приходится разгоняться на прямых до 160 с шансом улететь в пропасть.

И не только парням. Среди индивидуалов видел приятные женские лица, гонщиц облепляли репортёры, хоть вряд ли кто из дамочек претендует на фаворитство и призовое место.

Ваня тоже их заметил и с видом знатока, перещупавшего фемин из полусотни разных наций (но вероятнее всего — только жену), комментировал их прелести, заполняя трёпом дорогу до шоссейно-кольцевого участка, довольно банальную по прохождению — скорость 85, никаких сюрпризов.

Наша группа поддержки, технички и администрация команды во главе с Цыганковым, уже, по идее, подъезжали к Ле-Ману. Я помню из мемуаров гонщиков покинутой реальности, насколько экономно их провожала на ралли родная страна. За пятёркой «москвичей» или «жигулей» тащилась единственная техничка — ВАЗ-2102 или Иж-Комби, с таким запасом запчастей, что задний мост порой касался дороги. Но сколько они могли увезти? А нас сопровождал «лобатый» МАЗ-500! В его железной будке ехали даже запасные двигатели.

Правда, на отелях после Парижа Госкомспорт сэкономил, отправив два «икаруса» с переоборудованными внутренностями, вместо сидений установлены лежачие места в два яруса. Кто служил в армии, сразу подумает: казарма на колёсах.

Что любопытно, в этой мужской казарме предстояло ночевать и Кате Журавлёвой. Моё предположение о её дворянском происхождении оправдалось: дочка туза из отдела административных органов ЦК КПБ. Официально отправленная в командировку с раллийной командой, якобы — для изучения дизайна иностранных автомобилей, она просто получила своеобразный отпуск за счёт государства. Я не возмущался, зная, сколько денег Советский Союз сливает на всякие международные затеи, одна загранпоездка для неплохого человека — ну и пусть будет. Некоторый неудобняк намечается — не переодеть в её присутствии трусы, как и ей не поменять лифчик. Думаю, это не смутит пассажиров автобуса. Женщины в мужских коллективах быстро адаптируются.

За болтовнёй о дамах и не только промелькнули два часа. 134-е шоссе привело нас к легендарной гоночной трассе.

О, Ле-Ман! Как только в СССР появились видеомагнитофоны, где-то в начале 1980-х годов, одной из первых мне попалась кассета с тем же названием «Ле-Ман», поселившая несбыточную мечту — поучаствовать в знаменитой 24-часовой гонке в команде «Феррари» или «Порше». Осуществил её лет через пятнадцать, увы — только на компьютерном симуляторе. Выучил каждый поворот, каждую шикану, вынуждающую тормозить. На 5-километровой прямой разгонял гоночный болид до трёх сотен километров в час! Раз сто или двести разбивался, горел, переворачивался… Ле-Ман я узнал заочно до каждого квадратного сантиметра асфальта. А сейчас поеду в реале и не засейвленным!