Гений среди растений
Шрифт:
Еле руку убрать успел — символ весело занялся бездымным огоньком, тут же вкусно захрустевшим корками поменьше.
Взрыва не произошло.
— Не держал слишком долго, электролиз не успел создать нужную концентрацию, и… Да, я умничаю. Наука, детка!
Нет, тщеславие, сколько себя помнил, всегда было ему чуждо. Все эти громкие крики, обещания и «игра мышцами» — пусть другие занимаются. Но сознание, как правило, крайне сужается при сильном страхе или ярости. Организм, пытаясь спастись, за несколько минут выдал форсажем почти все наличные силы, потом контузия, сильный удар спиной. Требовалось
— Природа ничего не сможет сделать против ме… Ах ты чёрт!
От порога потянуло промозглой сыростью, захлюпала влага.
— Нет-нет-нет! Нельзя! Кыш!
Должно быть, из-за сильных осадков воды (или того, что её тут заменяет) набралось столько, что она начала подтапливать и его убежище. Оставалось лишь смотреть с бессильной злостью и молиться, что не зальёт до конца, не утопит, не растворит, не отравит… и далее по списку.
«А если бы разобрался в юнан до конца, ничего такого не стряслось, — зло сплюнул он. — Вода, огонь — дальше вполне логично классическое деление стихий, и сообразить нечто вроде порога-стенки не составило бы особых трудов!»
— Так, — он нащупал тату, вывел «рыбку». — Нарекаю тебя гидро, а твоего братика — пиро. Будем надеяться, что скоро познакомимся с аеро и гео!
И чем быстрее, тем лучше. Даже если повезёт в этот раз, вода не поднимется слишком высоко — везти будет не всегда, ой, не всегда.
Дождь продолжал усиливаться, вода понемногу прибывала, захватывая всё новые и новые сантиметры высоты.
«Не повезёт, — отчаянно заколотилось в голове. — Нужно спасаться здесь и сейчас! Либо с помощью этих колдунств, либо хотя бы забраться на сталагмит побольше, пока есть такая возможность!»
Он заметался, в неярком свете костра пытаясь отыскать коробочки и их содержимое. Для неспешных опытов по выстраиванию логических цепочек от базиса-воды не было ни времени, ни возможностей. Так что, скорее всего, придётся отсиживаться, пока вода не уйдёт.
Ладно, дрова — чёрт с ними. Здесь не так уж и холодно, согреться успел, а вот если вода будет стоять несколько дней, стоит подумать о хлебе насущном. Так что…
Удачный сталагмит удалось обнаружить лишь в самом дальнем углу — толстый такой, с отломанной кем-то верхушкой и покрытый разводами чуть ли не на треть в высоту. Должно быть, рекорд затопления с прошлых разов.
…
— Я изучу гео и всё здесь стенками заставлю! — пообещал он, глядя на то, как всего в полуметре от укрытия плещется пахнущая аммиаком и тухлыми яйцами вода. — Никому не позволено затоплять меня! Мы ещё поглядим, кто здесь царь!
Он неизвестно кому погрозил кулаком и, усевшись поудобнее на своём «насесте», почистил следующий плод. Время под землёй текло странно, будто в отрыве от поверхности, и снаружи вполне могло жарить солнце или взойти луна… луны… пояс астероидов? Покамест он не успел прожить так долго, чтобы видеть суточный цикл целиком. Тем более, по логике, в сельве по ночам должны выходить на охоту всякие твари…
Но по ощущениям выходило, что прошло никак не меньше двенадцати часов с момента его позорного бегства. Точнее, ретирады, да. Огонь затопило — это даже к лучшему — из смеси золы и того,
«Человек может продержаться без воды трое суток, — слабое утешение, но паника отступила на шаг, — а если я выпью эту пакость, то доктора мне точно не понадобится».
Но как же хочется! Он с любопытством посмотрел на сталактит над головой — чуть больше полуметра, при желании можно достать в прыжке.
— Если это игровая условность и фиксированная механика — мне каюк, — резюмировал он. — Если же нет…
Поднявшись, он выпрямился, балансируя на неровном камне, поминутно боясь сорваться.
— Если всё получится — тут будет совсем мокро и скользко.
Подпрыгивать не так уж высоко, основная опасность — в приземлении. Если не удержаться — купание неизбежно.
Но это не будет иметь никакого значения, когда он ослабеет окончательно и не сможет даже подпрыгнуть. Так что лучше не затягивать с этим. Лучше…
Вытянул руки над головой.
— Ну, помолясь…
Тату превратилось в «рыбку», и, подпрыгнув, он со всей силы хлопнул по сталактиту над головой.
Оступился, приземлившись, тут же присел, судорожно хватаясь за любые неровности, с присвистом, с всхлипом дыша, почти чувствуя энным чувством, как под ногами набирают масштабы трещины, как трескается камень, рассыпается, и вонючая смерть приветливо распахивает перед ним промозглые объятья.
На макушку что-то капнуло. Ещё раз.
Подняв голову, он заморгал, с трудом оторвал одну руку от насеста, прикрыл глаза, облизнул брызги с губ. Безвкусные, полностью лишённые даже следа от солей.
— Живём.
Над головой жирно чернел юнан гидро, и по сталактиту вниз катилась чистая конденсированная вода.
Глава II
Пик, пик, пи-и-и-и-к!
Заставка программы, известной на территории всей федерации и бывших союзных республик, вдруг оборвалась, как обрезанная, и симфонический оркестр сначала уступил место совьет-вейву, а чуть позже сменился сумрачными ломаными басами драм-н-бейса. Должно быть, так неизвестные проявили уважение к Свиридову и его творению — под тем или иным соусом музыка осталась той же, изменились лишь аранжировки и методы ремикса.
Будто продолжая цепочку, вместо знакомой уже кургузой перебивки с квадратиками и абстракциями, стала гроза — чёрно-багровые тучи, озаряемые тут и там всполохами, крупный дождь, льющий прямо в лицо, и туман, сгущавшийся прямо на глазах. Не очень высоко — по щиколотку, быть может — но настолько непроглядно плотно, что мир превратился не то в умозрительное двухплоскостное пространство, не то в эстраду.
Неясно, угрожающе зашумело — из-за несмолкаемой барабанной дроби капель даже гром воспринимался как нечто отстранённое, и — резко, рвано ударило по ушам стоном проламываемого звукового барьера.