Гений войны Скобелев. «Белый генерал»
Шрифт:
Никогда, как бы тяжело ни пришлось, не следует забывать, что для успеха начальник должен водить свою часть в бой, а не посылать ее, что он и при этом должен сохранить полное самообладание – броситься в штыки вовремя, т. е. с самого близкого расстояния, дабы преждевременным разбегом не ослабить силу удара и впечатления».
М. Д. Скобелев требовал от своих подчиненных, чтобы к данному им делу и боевым задачам они относились с полным напряжением своих сил, отдаваясь ему всецело. Он требовал от подчиненных дела, прежде всего дела, только степень усердия и способности к боевой деятельности
«Скобелев возьмет все, что есть у подчиненного, и даже больше и заставит его идти вперед, совершенствоваться, работать над собою».
Михаил Дмитриевич никогда не смешивал дружбу со службой. «Товарищ в антрактах, на биваках, в редкие периоды отдыха – он во время дела являлся суровым и требовательным до крайности. Тут уже ничему не было оправдания… Не было своих, не было и чужих. Или нет, виноват, своим – первая пуля в лоб, самая труднейшая задача, самые тяжкие лишения. «Кто хочет со мной – будь на все готов».
Удивлялись, что М. Д. дружился с каждым офицером. Еще бы. Прапорщик, по-товарищески пивший вино за одним столом с ним, – на другой день умирал по его приказанию, подавая первый пример своим солдатам. Дружба Скобелева давала не права, а обязанности. Друг Скобелева должен был следовать во всем его примеру. Там, где постороннего извиняли и миловали, – другу не было ни оправдания, ни прощения».
В частной жизни Скобелев умел быть юношей с юношами. Он умел понимать шутку и первый смеялся ей. Даже остроумные выходки на его счет нравились ему. Совсем не было следа тупоумного богдыханства, которое замечалось в различных китайских идолах того времени… «Здесь все товарищи», – говорил он за столом – и, действительно, чувствовался во всем дух близкого боевого товарищества, что-то задушевное, искреннее, совсем чуждое низкопоклонства и стеснений. К нему иногда являлись старые товарищи – остановившиеся на лестнице производства на каком-нибудь штабс-капитанстве…
– Он с нами, – говорил один из них, – встречался, точно вчера была наша последняя пирушка… Я было вытянул руки по швам… А он «ну, здравствуй…». И опять на «ты».
Разумеется, все это – до службы. Во время службы редко кто бывал требовательнее его. А строже нельзя было быть. В этом случае глубоко ошибались те, которые воображали, что короткость с генералом допускает ту же бесцеремонность и на службе.
Тут он иногда становился жесток. Своим он не прощал служебных упущений. (…)
М. Д. Скобелев большое внимание уделял воспитанию войск.
«Не формы, – говорил Скобелев, – а дух войск, не книжный расчет, а гений, не поспешное мирное обучение, а война – вот что формирует и армию и вождей». Он остался верен этому взгляду до конца, стараясь всегда развить в солдате отвагу, преданность
Только человек, у которого развито сознание собственного достоинства, может сознательно нести во имя Отечества те жертвы и трудности, которые требует от солдата война, только такой человек как на войне, так и во время мира будет постоянно на высоте требований от современного солдата цивилизованного государства.
Говоря об отношении Скобелева к солдатам, нельзя упустить того, с какою настойчивостью развивал он в них чувство собственного достоинства. Он в этом отношении гордился ими – и было действительно чем гордиться. Раз как-то на глазах Скобелева один из командиров ударил солдата.
– Я бы вас просил этого в моем отряде не делать… Теперь я ограничиваюсь строгим выговором – в другой раз должен буду принять иные меры.
Командир стал было оправдываться, сослался на дисциплину, на глупость солдата, на необходимость зуботычин.
– Дисциплина должна быть железною. В этом нет никакого сомнения, но достигается это нравственным авторитетом начальника, а не бойней… Срам, полковник, срам! Солдат должен гордиться тем, что он защищает свою Родину, а вы этого защитника как лакея бьете… Гадко… Нынче и лакеев не бьют… А что касается до глупости солдата – то вы их плохо знаете… Я очень многим обязан здравому смыслу солдат. Нужно только уметь прислушиваться к ним…
Скобелев признавал и проповедовал все важное значение исполнительности на войне и всячески развивал ее в своих подчиненных.
«Вверенная мне дивизия сего числа, – пишет Скобелев в приказе по 16-й дивизии, – выступила против приказа часом позже; не входя в разбирательство причин подобного равнодушного отношения к делам службы, я на первый раз ограничиваюсь строгим выговором всем начальникам частей и прошу их на будущее время избавить меня от печальной необходимости напоминать им о значении исполнительности на войне.
Молодцам-стрелкам 3 и 4 стрелковых бригад мое искреннее и душевное спасибо. Приказ этот прочесть во всех ротах».
«Мы все должны помнить, – читаем в другом приказе, – что на взаимной помощи зиждется победа, а потому в бою, когда кровью добывается успех и слава, нельзя быть зевакой никому.
Обрушится ли враг на одну часть, соседи должны броситься ей на выручку, не ожидая приказаний, присоединив, где возможно, к действиям взятия и обход противника, опять по собственной инициативе, соображаясь лишь с общею целью боя, средствами и обстоятельствами.
Не могу не выразить желания, что на будущее время необходимо добиваться на маневрах более взаимной помощи войск разных родов оружия, а также более знакомства пехоты и ее артиллерии с кавалерией и обратно».
Добиться в бою взаимной выручки частей и родов оружия только напоминанием об этом – нельзя; это достигается воспитанием мирного времени. «Куначество» является могущественным к тому средством. Скобелев старался всячески поддержать этот обычай в своих войсках. Это видно из следующего приказа:
«Сего числа вступал в г. Сливно 61 пех. Владимирский полк; его, совершенно по собственному внушению, угощал у земства 3 батальон 117 Ярославского полка, по русскому обычаю, товарищеской чаркой.