Генму

Драу Михаэль

— Ну дальше будем же, а? — торопливо и сбивчиво проговорил Делейт, закусывая губу.

— Нет, подожди… эй… нет-нет-нет…

Найт решительно сел, спихнув с себя Делейта. Тот насупился.

— Чего тебе не понравилось?

— Ну… я… Дэл, послушай, не стоит так торопиться…

— А разве мы торопимся? Всё ж вроде нормально. Тебе, кажется, понравилось?

— Да, но…

Найт был в замешательстве. Его мечта сбывалась слишком быстро и неправильно. Он не успел придумать, как она должна сбыться, чтобы было «правильно». Нетерпеливый, огненный

Делейт Лебэн сидел на коленях напротив него и мрачнел с каждой секундой.

— Не бойся, насиловать я тебя не собираюсь, — нарушил он звенящую тишину, затем поднялся и затоптал костёр. — Поехали, а то поздно уже.

Он раздражённо застегнулся и протопал к выходу из грота. Найт привёл себя в порядок и поспешил за Делейтом.

— Подожди, Дэл, я просто не хочу, чтобы вот так…

— А как ты хочешь? — рявкнул Дэл, всплеснув руками. — Романтический ужин при свечах? Ну извини, я думал, ты у нас такой интеллектуал, что пошлятина со свечами тебя только рассмешит!

— Да я не про это… Я про то, что, — Найт замолчал. Душа противилась чему-то, тело напрягалось, он не знал, что не так. Но определённо что-то было не так.

— Это сложно объяснить…

— Да куда уж нам понять, сирым и убогим «инкубаторцам!» — огрызнулся Дэл, потом сел на аэроскутер и угрюмо насупился, ожидая Найта. Тот плавно опустился на заднее сидение и обвил талию мальчика руками.

Под полозьями летающей машины чернела ледяная твердь Байкала, исчерченная паутиной становых трещин. Глубина — тёмная, вечная, манящая — казалось, была лишь слегка прикрыта хрустальной плёнкой, но на деле толщина льда достигала нескольких метров.

Найт отвернулся, с силой оторвавшись от гипнотизирующего взгляда древнего озера, но больше не решался положить голову на плечо Дэлу, любимому мальчику, колючему, как лёд далеко внизу.

Они вернулись туда же, откуда и началось маленькое путешествие. Найт перебрался с седла аэроскутера в открытое до сих пор окно. И вдруг развернулся и, слегка задыхаясь, выкрикнул без запинки:

Кто влюбился без надежды, Расточителен, как бог. Кто влюбиться может снова Без надежды — тот дурак. Это я влюбился снова Без надежды, без ответа. Насмешил я солнце, звезды, Сам смеюсь — и умираю.

— Это чего такое было? — в недоумении буркнул Дэл.

— Это Генрих Гейне. Поэт XIX века доядерной эпохи, — надтреснутым голосом ответил Найт, едва шевеля губами. С белых ресниц упала слезинка. Сердце болело. В горле как будто перекатывались ледяные иглы, и мальчику чудилось, что он слышит их вкрадчивый шёпот.

— Какой же ты чудик, а! — без всякой злобы усмехнулся Дэл и, протянув руку, вытер слезинку со щеки Найта. — А ещё ты слишком часто ноешь. Ну, бывай!

Он заложил крутой вираж и скрылся в темноте.

Найт

прижался ладонями и лбом к ледяному стеклу. По безлюдному залу гулял холодный ветер. Слёзы катились и катились из глаз, словно кровь из раны. И вдруг Найт с силой захлопнул окно, развернулся на каблуках и кинулся к внутреннему транспортному терминалу, ведущему к госпиталю при Академии.

Никого на пути не попалось в этот час. Лампы по периметру потолка мерцали ровным синеватым светом «ночного» режима.

Найт вломился в приёмную, принялся биться в дверь и кричать:

— Пожалуйста, пустите! Откройте!

На стук и крики вышел заспанный господин Торроф, который заработался с бумагами и решил переночевать здесь, чтобы продолжить скучное занятие с самого раннего утра и покончить с ним как можно скорее. Он поймал рыдающего альбиноса за руки, встряхнул и сурово рявкнул:

— Что случилось? Что с вами, юноша?

— Пожалуйста, вырежьте мне глаза! Заберите их! Они постоянно плачут! Я постоянно ною! — судорожно всхлипывал Найт. — А ещё я урод и чудик!

Кибербиолог немного растерялся, потом хорошенько встряхнул мальчика ещё раз и проговорил спокойно:

— Ну-ка успокойтесь, юноша! Вы всё-таки будущий киборг. Прекратите, я сказал!

Найт постепенно стих.

— Я, кажется, знаю, как вам помочь, — проговорил кибербиолог. — Приходите послезавтра. Конечно, если всё ещё будете хотеть разучиться плакать.

Найт всхлипнул, уставившись на господина Торрофа. Потом несмело кивнул и тихо покинул полутёмный прохладный холл. В душе его было так же сумрачно и прохладно.

Глава 16

— Да точно тебе говорю, опять ночует у Очкарика! — шипел Тод на ухо Дэлу.

Тот сердито ковырял ложкой органическое пюре с жёсткими кусочками псевдомяса и слушал в пол-уха. Найта и правда не было видно вот уже несколько дней. Слухи ходили самые разные. Чаще всего они вертелись вокруг историка.

Неизвестно почему, Дэла вдруг кольнула ревность. Стало обидно, захотелось кого-нибудь стукнуть или что-нибудь сломать. Заметив, как побелели костяшки пальцев Делейта, Тод осторожно отодвинулся подальше и всецело занялся поглощением обеда.

И вдруг в общей столовой снизился уровень шума, послышались изумлённые и восхищённые вздохи. Делейт поднял голову от тарелки. Ложка, точно живая, выскользнула из его пальцев.

В столовой появился Найт. Он буднично взял поднос, подошёл к раздаточной ленте, взял причитающийся паёк, сел за свободный стол и начал аккуратно есть.

Неуловимые, незаметные на первый взгляд изменения, произошедшие с ним, открыли его, как Терру Инкогниту. Найт, оказывается, красивый! А всего-то волосы стали гуще, чуть подправлена форма ушных раковин и глаза… Что у него с глазами? Не чуть косоватые розовые глаза альбиноса, а лучистые, прозрачно-серые, словно лёд или дымчатый хрусталь, стеклянно поблескивающие глаза с прямым взглядом. Это не линзы. Это точно не линзы.