Геном: исцелённые
Шрифт:
Брайс понимал, что их беседа затянется, и втайне досадовал, что Робертс даже не предложил ему присесть. Офицер настолько устал, что самовольно выбрал белый кожаный диван у стены, злорадствуя, что на обивке останутся пятна от его мокрой, пропитанной грязью формы. Робертс посмотрел на него холодным взглядом, поднял одну бровь, но так ничего и не сказал. Зато начал свой монолог с неожиданным напором.
– Вы понимаете, инспектор, что информация об убийстве Тобиаса Мура не должна покинуть пределы Института Карпентера?
– Что-то я не пойму, вы мне указания даете? – тут
– Ну что вы, как можно, – съязвил доктор Робертс.
В стеклах его очков на несколько секунд блеснул свет и тут же погас. Но Брайс понял: только что доктор Робертс мгновенно просмотрел его личный файл.
– Вам осталась пара лет до пенсии. – Робертс снял очки и потер глаза ладонями.
«Близорукий, – подумал инспектор. – У них вечно в глазах рябит после просмотра файлов в стеклах кибер-очков».
– Какое это имеет отношение к делу? – насторожился Брайс.
– Может, и никакого, а может, самое прямое. Вряд ли вы понимаете цели и задачи нашего Института… – Марк Робертс начал издалека.
– Куда уж мне, – вставил инспектор, рассчитывая подколоть собеседника. Но тот проигнорировал его слова.
– Вы на острове уже не в первый раз, но вряд ли осознаете, в каком уникальном месте находитесь! Здесь, – доктор Робертс благоговейно обвел пухлой рукой с холеными пальцами пространство кабинета, – мы творим чудеса, инспектор. Я не оговорился – вы находитесь в святая святых прогресса, в храме величайшей из богинь современности – Геномики.
До этого момента Брайс воспринимал доктора Робертса как добродушного колобка с гнилой начинкой. Теперь же ему показалось, что он имеет дело с помешанным.
– В стенах Института каждый день совершаются открытия, меняющие окружающий мир, окружающих вас людей. Корпус Cas9 – это эксперимент. А во время экспериментов бывает всякое.
«Не зря доктор-мозгоправ так и сказала – Робертс где-то накосячил. С мальчишкой-убийцей явно что-то не то творится. Да и вообще, на этом острове не все чисто. А разгребать опять мне. Похоже, с третьего визита сюда я все-таки вляпался в какое-то дерьмо», – подумал инспектор, но решил промолчать.
– Мы, врачи, как и весь персонал, делаем для наших пациентов все возможное. Благодаря нашим усилиям тысячи, сотни тысяч больных детей в будущем смогут жить полноценной жизнью. Пока, увы, медицина не совершенна. Но мы близки, уж поверьте, как никогда.
– К чему весь этот разговор, доктор Робертс? – не выдержал Брайс.
Его уже ждали в отделе, на почту каждые десять минут приходили сообщения. В том числе и репортерские запросы – как всегда с утра писаки жаждали новостей из полицейского участка.
Словно прочитав его мысли, доктор Робертс приблизился к нему настолько, насколько это было возможно, не нарушив приличия, навис над измученным Брайсом и произнес, отчетливо выделяя каждое слово:
– Мы близки к прорыву, который сделает историю человечества похожей на сказочный сон. Представьте себе жизнь без генетических болезней и старости. Представили? Больше я ничего не могу вам сказать. Но вы должны отдавать себе отчет, что многие там, наверху, – он указал пальцем на потолок,
Инспектор подскочил и в ярости приблизил лицо к самому носу надменного докторишки.
– Если еще раз ты, ученая змея, сунешься в мой планшет и личную переписку, я не посмотрю ни на какую пенсию и прополощу твои проделки во всех СМИ, которые согласятся меня выслушать. А таких будет много, поверь. Так что не вздумай мне угрожать, потому что мне терять немного, а тебе – все. И для тебя это совсем неважный расклад, верно?
Робертс отошел от Брайса на пару шагов и уставился на него.
– Аргумент принят. Прошу прощения, что влез в вашу почту. У нас тут свои системы безопасности, знаете ли. Просто не успел остановить считку данных. Ну да ладно, – примирительно сказал он.
– Я не буду говорить с репортерами о смерти Тобиаса Мура, даю слово, – пообещал Брайс. Он и без угроз доктора понимал, чем это может для него обернуться.
– Я знал, что мы найдем общий язык. – Робертс подошел к окну и встал к Брайсу спиной, полагая, что разговор окончен. Но инспектор считал иначе.
– С третьего раза, – напомнил он.
– Да, в последнее время мы с вами часто видимся, – откликнулся Робертс.
Его громоздкая фигура загораживала свет из окна, и в кабинете стало темно и неуютно.
– Довольно часто для людей, которые вершат здесь историю, как вы выразились. Мне казалось, что в колыбели прогресса всякие умники вроде вас и ваших коллег не должны все время лажать, – сказал Брайс таким тоном, словно это была неделикатная шутка.
– Вы правы, инспектор, – ответил Робертс спокойно. – Но мы имеем дело с людьми, а они бывают непредсказуемы. И глупы, – добавил он, повернувшись к Брайсу вполоборота.
Инспектор остался доволен ответной реакцией доктора. Вот теперь разговор был окончен.
Оставшись один, Марк Робертс остался стоять у окна. Из своего кабинета он видел другой берег Ист-Ривер: проржавевшие доки, бетон и сталь, гиганты портовых кранов – вечно в движении, тяжелые черные крюки раскачиваются из стороны в сторону. У берега сновали люди и машины, перетаскивали, перевозили, спускали на воду или поднимали на сушу. Фуры, разинув черные пасти, ждали свой груз. Проглотив его, плавно двигались с места и пускались в путь навстречу восходящему солнцу. Над Ист-Ривер свистел ветер. В заполненных цистернах, выстроенных в ряд у самой воды на другом берегу, гудело, будто в пчелином улье. Что-то скрипело и ухало, клацало и билось внутри. И Марк Робертс, стоя в своем кабинете на Норт-Бразер-Айленд, смотрел на материк и прислушивался к доносящимся оттуда звукам.