Геном: исцелённые
Шрифт:
– Отлично, – обрадовался Тобиас.
Раньше у него не было друзей. Все эти годы родители окружали его плотным кольцом, как только на горизонте появлялся кто-то, кто мог вывести Тобиаса из состояния душевного покоя. Пара скачков давления или нервный срыв могли стать для него последними. Теперь же, в первый раз с момента отъезда, он подумал, что, возможно, побыть вдали от дома – заманчивая перспектива.
За окном шуршали деревья. Среди них Тобиас узнал несколько яблонь и дерево груши. Посреди газона высокими струями бил фонтан. Мраморный сатир в центре фонтана играл на флейте. Его мокрое от воды тело
Артур словно качался на волнах мягкого голоса медсестры Бетти. Все происходящее вокруг то и дело казалось ему сном. Он выплывал из темных вод памяти, щурился от яркого света ламп на потолке в холле корпуса Cas9 и снова, словно глубоководный океанский житель, погружался в свои мысли. До сих пор, за все время поездки из приюта в Нью-Йорке на остров Норт-Бразер, ничто не привлекло его внимания. Умение отключаться от реальности давно превратилось в привычку.
– Артур! Артур, дорогой! – Бетти легко потрясла его за локоть.
Он взглянул на карман розового халата с крупным бейджем и только потом посмотрел ей в глаза.
– Да, мисс Бетти, – мрачно сказал он с таким видом, словно женщина помешала важным размышлениям.
– Посмотри вокруг, Артур. Тебе предстоит надолго здесь обосноваться. Неужели неинтересно?
– Вовсе нет. Больница как больница. За последние годы я видел их множество.
– Это не больница, Артур, а научный институт. Ты же говорил с доктором Робертсом по видеосвязи. Здесь тебе помогут. – Бетти настойчиво вела его по коридору.
В просторной комнате пахло свежим постельным бельем. Артур подошел к деревянному шкафу, распахнул дверцы. Петли скрипнули и затихли, только несколько вешалок продолжали покачиваться.
– Я думала, ты первым делом посмотришь в окно. Все так делают, – сказала Бетти, прибирая разложенные на подоконнике брошюры и памятки для пациентов.
– Зачем вы их забираете? – спросил Артур, впервые проявив любопытство.
– Все есть в твоем планшете, – ответила Бетти. – Никто из наших деток давно не читает бумажные памятки.
– Там что-то важное? Правила проживания, распорядок…
– Не волнуйся, все очень просто. Чувствуй себя как дома, об остальном я позабочусь сама.
«Как угодно, только не так, как дома», – испуганно подумал Артур и проводил глазами уходящую Бетти.
В спецприюте, куда он попал семь лет назад, он почти никогда не оставался наедине с собой. Это было нечто недозволенное, опасное. Каждый должен был находиться под присмотром круглые сутки, не важно, врачей или таких же пациентов. Поэтому уединение со своими мыслями было одновременно желанным и пугающим. Однако и здесь, как только тишина обступила Артура со всех сторон, в дверь постучали.
– Я занят, – пробурчал Артур и прошелся по комнате.
– Может, я помогу разобраться с делами и пойдем завтракать? – Высокий женский голос приглушала дверь.
Артур приложил палец к электронному замку. Два любопытных зеленых глаза уставились на него не моргая.
– Чего тебе? – спросил он нетерпеливо.
– Я
– Я тебя не приглашал, – заметил Артур и указал ей на выход.
– А я не нуждаюсь в приглашении. Зашла на минутку, познакомиться, – ничуть не смутившись, сказала она. – Эмма. Ты Артур, знаю-знаю.
– На том и закончим, – хмуро заявил Артур.
– Как хочешь. Моя комната, если решишь извиниться за свое поведение, в конце коридора. Это раз. И завтрак через полчаса, это два. Не хочешь пугать местных урчанием в животе, приходи. Это три. Кстати, до столовой дойдешь по птичьим следам.
– Что? Каким еще следам? – удивился Артур.
– Просто проверила, слушаешь ли ты меня, – пожала плечами Эмма. – А то вид у тебя рассеянный.
Она проворно выскользнула в приоткрытую дверь. Но Артур едва ли заметил ее отсутствие. Он снова стоял у шкафа. Нечто похожее – глубокий платяной гардероб с темным нутром – когда-то стояло у него дома. Он часто забирался внутрь во время шизофренических приступов, когда пульсирующая боль во лбу нарастала, в ушах гудело, словно мимо проходил товарный поезд. Артур успевал закрыть за собой дверцы шкафа и затаиться там, крепко стиснув зубы. Но всякий раз после приступа он находил себя где угодно, но только не в своем укрытии. На полу в комнате среди разбитых игрушек, в ванной, под холодным чугунным корытом, на балконе, свесившимся через перила на головокружительной высоте. И все равно он каждый раз прятался в шкафу в надежде обрести хотя бы одну точку опоры в меняющемся мире страхов и миражей.
– Так ты идешь? – Голос Эммы раздался прямо над его ухом, и щеку окатило волной теплого дыхания.
Артур вздрогнул и обернулся. Дверь закрыта, никого нет.
– Иду, – ответил он пустоте и с силой захлопнул дверцы шкафа.
Артур вышел из комнаты и побрел куда глаза глядят. Ему хотелось на воздух. Судя по расписанию, до встречи с доктором Робертсом оставалось еще два дня. Первой была назначена консультация с психологом, и это показалось ему ужасно несправедливым. От одной мысли, что ему придется снова рассказывать собственную историю незнакомому человеку с холодными глазами и равнодушным лицом, становилось тошно.
С десяток пациентов шли по направлению к левому крылу корпуса. В воздухе витал запах настоящей домашней еды. Впереди к столовой уже спешила Эмма. Чтобы не говорить с ней, Артур резко сменил направление, но до выхода из корпуса дойти не успел. Бетти уже шла ему наперерез.
– Ты не голоден, Артур? – участливо спросила она.
Он помотал головой.
– Ничего. У доктора Хельгбауэр, нашего психолога, как раз образовался перерыв. Она может принять тебя прямо сейчас. А потом ты свободен. Идет?
– Не идет, – отрезал Артур. – Я никуда не пойду и ни с какими мозгоправами говорить не буду. Доктор Робертс – единственный, кого я хочу видеть.
Полная низкая фигура Бетти вдруг выросла на десять сантиметров. Она посмотрела на Артура взглядом, от которого у того по спине побежали мурашки.
– Артур, ты, кажется, едва ли понимаешь, где находишься. Здесь тебе не санаторий и не больница.
– И не приют, из которого меня вытащили, – съязвил Артур. Но лицо Бетти не сменило выражения.