Геносказка
Шрифт:
— Воздушная формация пересекла защитный периметр, — бесстрастно сообщил компьютер механическим голосом. — Данные для стрельбы автоматически загружены в баллистические вычислители. Активирована подача электричества к снарядным конвейерам. Система готова к обороне по стандартной тактической схеме номер один. Прошу отдать приказ об открытии огня. Прошу отдать приказ об открытии огня. Прошу отда…
Его величество Тревиранус Первый избавил Гензеля от выбора. Корабли флота, уже зависшие над крепостью, открыли огонь.
Гензель видел, как орудийные стволы кораблей осветились вспышками, совсем крошечными, не больше булавочной головки.
Пол под ногами вздрогнул, ровный свет люминесцентных ламп на несколько секунд беспомощно заморгал, с потолка, вперемешку с оранжевыми искрами, посыпалась каменная пыль, мигом запорошившая глаза и осевшая на экранах центра управления. Первое же попадание было удивительно удачным — канониры его величества, судя по всему, стреляли отнюдь не вслепую. Координаты замаскированной крепости откуда-то были им хорошо известны. Но сейчас Гензель предпочел об этом не задумываться.
Экраны заполнились гроздьями тревожно горящих предупреждений. Гензелю не хватало ни времени, ни опыта, чтобы расшифровать и половину из них, но даже без этого он знал, что противостояние не будет равным, и первый же удар королевского флота это подтвердил. Построенная несколько веков назад крепость едва ли могла тягаться с кораблями королевского флота, державшего в страхе все окрестные королевства.
Частичное обрушение двух центральных бастионов. Завалены коммуникационные тоннели верхних подуровней. Уничтожена аппаратура наведения нескольких батарей. Уничтожены отдельные вентиляционные шахты и наблюдательные приборы.
— Огонь! — закричал Гензель, надеясь, что компьютер крепости будет достаточно умен, чтоб принять столь короткую команду. — Огонь! По кораблям!
Крепость повиновалась. Как и всякая старая исполнительная машина, она выполнила приказ почти мгновенно, без колебаний. Гензель ощутил еще одну короткую дрожь пола, но это уже не было отзвуком попадания. Он знал, что сейчас вокруг крепости, ссыпая с себя водопады снега, выныривают орудийные платформы, изучая небо отростками стволов. Открываются зевы ракетных шахт, похожие на гигантские норы загадочных существ, и спящие в земле ракеты сонно ворчат, заполняясь едким ядовитым топливом. Где-то нагреваются контуры дальнобойных излучателей, похожие на неуклюжие антенны.
Крепость была напичкана оружием. Все эти сотни лет, погруженная в подобие летаргического сна, она лишь ждала приказа. Ждала с хладнокровием и выдержкой большой, хоть и не очень разумной машины. В глубине своей механической души она знала, что сигнал этот рано или поздно последует. И он последовал. Подобно медведю, разбуженному охотниками в берлоге, крепость зарычала — и встретила королевский флот яростным огненным шквалом.
Корабль, шедший головным, почти мгновенно окутался серыми пелеринами дыма и, изъязвленный огненными точками ракетных попаданий, стал клониться вниз. Гензель видел огненные цветы, вырывающиеся из-под его бронированной шкуры в тех местах, где были вспороты топливопроводы. На ветру полыхали объятые пламенем знамена королевской династии. Некоторое время корабль пытался удержаться в воздухе — он тоже был машиной, а машинам свойственно упрямство. Тысячетонная махина балансировала в воздухе, разваливаясь на глазах. Но даже у металла есть предел прочности. Корабль неуклюже дернулся и, потеряв равновесие, с ревом понесся навстречу скалам. Как птица, мгновенно умершая прямо в полете.
Корабль был мертв, но десятки его сородичей не думали отказываться от добычи. Они поливали крепость сверкающими россыпями искр, и каждая искра, падая вниз, вырывала из поверхности фонтаны снега и дробленого камня. Многотонные валуны, прикрывавшие крепость, разлетались раскаленным щебнем, подобно камешкам, попавшим под кузнечный молот. Где-то в недрах крепости рвались сухожилия силовых кабелей, со скрежетом лопались бронированные кости.
Зенитные автоматы крепости свирепо лаяли, исчерчивая небо рваным пунктиром, шипели, взлетая, противокорабельные ракеты. Это был бой земли с небом — бой, в котором одна из сторон изначально была обречена на неминуемое поражение.
Мощь королевского флота была ужасной. Этот флот мог превратить целый город в мертвое черное пепелище. Но крепость не собиралась сдаваться. Как и все примитивные организмы, лишенные инстинкта самосохранения, она лишена была возможности задумываться о цене собственного существования. Она просто выполняла приказ, на который была запрограммирована много веков назад, не имея возможности сделать выбор.
Еще один королевский корабль задымил и внезапно раскололся в серо-алой огненной вспышке, на мгновение став железным цветком, распустившимся в бледном небе. Другой, рассеченный пополам силовым лучом, переломился, точно соломинка, и из его недр беззвучно посыпались крошечные человеческие фигурки.
«Бей! — мысленно умолял Гензель крепость. — Жги их! Уничтожь их всех!»
Но он знал, что силы не равны. Крепость была стара. Она слишком долго спала в ледяной земле, а забота покойной принцессы не могла ей заменить настоящего ремонта. Подобно коварной генетической хвори, которая распространяется по хромосомам, ржавчина давно выела ее нутро, а обвалы и землетрясения повредили сложнейшие когда-то механизмы. Одна маленькая принцесса как могла пыталась сохранить жизнь огромного стального чудовища, но сил ее было явно недостаточно. Крепость была мощным и смертоносным организмом, но слишком старым и слишком одряхлевшим. Этот организм мог сопротивляться осиному рою атакующего королевского флота, но лишь за счет своей первобытной, много лет ждавшей своего часа ярости. И силы его были не бесконечны.
Еще один королевский корабль ударил носом в землю, так что даже сквозь многометровый слой камня и бронированных перекрытий Гензель ощутил скрежет. Снег шипел, встречаясь с раскаленной выстрелами стальной обшивкой. Этот корабль тоже был мертв, но десятки других все еще барражировали над крепостью, заливая ее гибельным огнем. Потом корабли распахнули бомболюки, отчего в их серых металлических телах образовались зловещие провалы, и вниз, к земле, гибельной капелью устремились бесчисленные множества черных точек.
Короткое мгновение, в течение которого в мозгу звенит надежда, что эти точки рассосутся в воздухе, так и не достигнув поверхности…
Бомбовый удар оказался такой силы, что Гензелю показалось, будто его дух вытряхнуло из тела, и еще какое-то время он смотрел на себя со стороны. С потолка посыпались осколки ламп, зачадили, лопаясь по всему залу, приборные коробки.
Компьютер взревел, не успевая выводить сообщения о повреждениях. Механические голоса накладывались друг на друга адским хором: