Genyi Zhiznetvorchestva
Шрифт:
публичные мероприятия. Такова общая идея, но сама по себе она двойственна, как и
тема, которую выражает. Я знаю высокое и таинственное "возлюбим друг друга до
единомыслия", выражающее мистическое единение в со-единении, духовную
соборность общего созидания, но, с другой стороны, мне хорошо известно, как
"публика-дура" ликует в масс-медийной клоунаде, представляющей собой послание
одних тупых для других тупых; в угаре шоуизаторского террорризма пьяная,
звероподобная
одержимая желанием топтать, растаптывать, истреблять, в конце концов, готовая
наброситься на себя самое и стереть себя самое с обезличенного лица окровавленной
площади. "Хлеба и зрелищ!" – взывающий рык ненасытного плебса,
лоботомированного масскультурой, несмолкающим воплем проносится через коридоры
веков, ударами гулких раскатов отзываясь в нашем столетии – "гамбургера с пивом и
зрелищ"!
Но, с другой стороны, где логово этого зверя, где пастбище толпы? Бессмысленно
искать в данном случае какое-либо географическое пространство.
Ибо граница между индивидом и массой проходит не между людьми, а внутри
каждого человека.
Толпа зарождается, как мутант, клон в каждом из нас, она изнутри нас начинает
подрывать и распинать, подтачивая и кислотно растворяя основы нашей сущностной
идентификации. И если мы не противопоставим себя ее хищному, тихому натиску, то
неизбежно наступит момент, когда наши извилины наполнятся ее кишащими,
извивающимися хоботками. Так становятся рабами спрута.
Итак, возникшая ПУБЛИКА раскрывается в диалектике своих полярностей:
друзья, спутники, компании, карнавальная захваченность событийными водоворотами
межличностных каруселей, отклик другого, поддержка, верность и одобрение, шанс не
оказаться в одиночестве; но все это может потребовать готовности поступиться своей
изначальной, индивидуальной сутью, подчинить себя требованиям идеологии, группы,
стать придатком ее промывающей мозги, механики.
Что мне делать?: Стать частью группы, но не сливаться с ней. Центр активности
сместить на внутренний фокус – наблюдать за происходящим, но не вовлекаться в него.
Вырабатывать в себе чувство внутренней правды. И здесь важно подчеркнуть – именно
правды, а не правоты. Первая не стремится себя экспортировать, пропагандировать,
навязывать, насаждать, доказывать. Правда готова признать и свою неправоту. Ей не
нужны аргументы, ее положение может быть сформулировано достаточно просто:
"меня не интересует, права я или не права, нравлюсь я или не нравлюсь, принимают
меня или не принимают. Я просто делаю свое,
дела до того, что подумают другие по поводу того, что делаю я".
15
В осуществлении данной стратегии весьма действенной может оказаться
медитация на высказывании Ап. Павла: "Вы куплены слишком дорогой ценой. Не
делайтесь рабами человеков".
3. ВОСХОЖДЕНИЕ
Мы говорим о процессе восхождения, связывая его с символом вершины –
сакрального состояния, в котором личность обретает целостность и становится
индивидуальностью, то есть, тем, что уже не подвергается разделению, делению,
расщеплению (слово индивидуальность происходит от латинского in divido – "то, что
не делится").
Выражение "достичь вершины" означает приобретение мастерства в какой-либо
области и является метафорой становления, обретения нового статуса,
предполагающего наличие осознанного эволюционирования, постижения себя в
качестве энергийно двигательной силы.
В то же время полезно помнить, что истинные вершины пребывают в наших
глубинах, потаенных, сокровенных, не тех, что вне, а тех, что внутри. Истинные
вершины – это вершины глубин.
Стало быть, когда мы переступаем порог, проникаем, входим внутрь, осваиваемся
там, постигаем, не убоявшись головокружительного погружения, основу собственной
глубины, мы готовы к тому, чтобы соприкоснуться и с верхним миром. Такая
траектория определяется как мистическое развитие души, тропинка тайноведения,
следование по которой приводит к открытию и расширению новых перспектив.
В представленной теме реализуется один из законов мистагогии: к нам приходит
то, к чему приходим мы. Физика – это выражение метафизики, и когда мы говорим о
том, что стена в той же мере ударяет по мячу, что и мяч, брошенный в стену, то можем
мыслить подобное взаимодействие и в сферах, не обязательно конкретно зримых и
осязаемых. Куда бы мы ни шли, мы всегда имеем дело с темой входа, входящего.
Идущий – в первую очередь входящий, даже если перед нами странник, бредущий по
бескрайней равнине.
Предложение "Я вышел из леса на открытое пространство" может быть
существенно дополнено грамматическим уточнением: "Я вышел из леса и вошел в
открытое пространство".
Что мне делать?: Воспринимать всякую ситуацию как начало благотворной