Геологи идут на Север
Шрифт:
— Да, товарищ Галченко, — словно угадав мои мысли, произносит молчавший до сих пор шофер, — скоро трасса кончится. Сейчас вот спустимся с перевала, переедем через реку — и автомобильной дороге конец. Дальше поедете уже на тракторах до перевалки, а оттуда до сплава на лошадях или олешках.
Благополучно перебравшись по наледи через речку, мы въезжаем в дорожный поселок — конечный пункт трассы.
…Раннее весеннее утро. Солнце только что взошло и заливает бледно-розовым светом белоснежные просторы безмолвной тайги. Воздух
Вдоль дороги, рядом с грохочущим трактором, по весеннему насту бежит с десяток белых с розовым отливом куропаток. Они деловито ощипывают почки с верхушек придорожных кустов и не обращают на нас никакого внимания. Наши заядлые охотники стонут от нетерпения, лезут за ружьями. Но трактор останавливать нельзя. Скрепя сердце смотрим, как куропатки скрываются в кустах.
Через час мы подъезжаем к перевалке. Это десяток разбросанных в беспорядке таежных бараков и несколько длинных складов, заваленных грузами. Отсюда грузы идут в тайгу, на сплав, а затем уже на оленях и лошадях — на прииски.
— Ну, товарищи, приехали, — весело говорит тракторист, — повез бы дальше, да провалюсь на реке под лед. Отсюда до сплава рукой подать — шестьдесят километров.
…И вот мы у места, откуда должно начаться наше путешествие по воде. Вдоль берега стоят двадцать утюгообразных, с высокими бортами, десятиметровой длины кунгасов. Они готовы к спуску на воду. Предполагается, что команда каждого» кунгаса будет состоять из пяти — шести человек.
Поодаль, в стороне от берега, в два ряда белеют бязевые палатки. Здесь живут члены экспедиции. В одной из палаток, самой вместительной, организована столовая. Здесь безраздельно хозяйничает жена нашего старика-прораба Дмитрия Старостова. Все ее величают Васильевной.
— Ничего со своей старухой не мог поделать, — жалуется нам Старостов, — хотел послать со всеми женщинами на прииски, а она мне в ответ: «С тобой, Митя, поплыву — и никаких. Не в таких переделках в тайге бывала, а ты меня сплавом пугаешь».
Экспедиция, готовая двигаться дальше в тайгу, уже живет походной жизнью. Сегодня с утра приводим в порядок снаряжение.
— Трактор! Смотрите, трактор идет! — раздается чей-то звонкий голос.
Выскакиваю из палатки. Действительно, вдали на реке виднеется трактор с гружеными санями. Это первый трактор, добравшийся до сплава.
— Наверное, Цареградский с оставшимися товарищами, — высказывает предположение Сергей. — Вовремя едут. Скоро реки вскроются.
«Сейчас я увижу Наташу», — мелькает у меня радостная мысль.
Подходит трактор, но, кроме водителя и нашего снабженца Михаила Лунеко, ездившего выручать остатки грузов с перевалки, никого не видно.
— Валентина Александровича не дождался, — говорит Михаил, соскакивая с трактора. — На днях
— Да, дело — дрянь, надо выручать нашего начальника, — беспокоится Сергей. — Степан, подбирай человек шесть ребят да двигай на тракторе на перевалку. Может, ты съездишь, Иннокентий? — предлагает он мне.
Я охотно соглашаюсь.
…Светлая северная ночь. Десять человек лежат на сене в пустых тракторных санях и дремлют. Равномерно стучит трактор. Вдруг раздается треск. Я качусь по саням вниз головой, инстинктивно хватаясь за борта. На меня наваливаются, чертыхаясь, остальные пассажиры. Александр летит в воду. Трактор сразу затих:
— Фу ты черт, провалились под лед, — ругается Степан, — цел ли трактор только? Наше счастье — воды в реке мало.
Перед моим лицом струится прозрачная вода. С трудом выбираюсь из наклонившихся саней, упершихся одним полозом в дно реки. Заглохший трактор стоит в воде, видна только его выхлопная труба. Прямо по воде бредет к нам тракторист Николай.
— Чуть отвернул в сторону, думаю, проеду по льду, и на тебе, провалился! Как мы из этой ловушки выберемся? — ожесточенно скребет он затылок.
— Выберемся, — уверяет Степан. — Трактор лишь бы был в порядке.
— Сейчас проверим, — отзывается Николай и, провозившись с четверть часа, запускает трактор. Мы все облегченно вздыхаем.
— Ну, ребята, рубите несколько толстых лиственниц, тащите сюда, подведем их под гусеницы, и он по ним, как миленький, вылезет.
Проработав около двух часов, мы, наконец, выручаем трактор и сани из ледяной ловушки и продолжаем свой путь.
Но дорогой трактор часто останавливается, и лишь к обеду следующего дня мы подъезжаем к перевалке.
Уже появилась весенняя вода. С каждым часом она прибывает. Мокрый снег, оседая на глазах, превращается в лужи воды на льду. Навстречу нам по колеям дороги бегут ручьи.
— Товарищи, вы приехали вовремя, — здороваясь, говорит начальник экспедиции. — В ночь надо срочно двигаться на тракторе обратно на сплав.
— Не знаю, как и поедем. Барахлит наш трактор после прыжка под лед, товарищ начальник, — жалуется Николай.
Наташа и Вера, обе загоревшие, похожие на стройных подростков в своих темно-синих лыжных костюмах и коротких резиновых сапогах, весело выбегают нам навстречу.
— А вы почему не на сплаве, а здесь, Иннокентий Иванович? — спрашивает меня Наташа.
— Да вот вас приехали встречать, — смущенно говорю я.
Наташа бросает на меня мимолетный, как мне кажется, благодарный взгляд и продолжает оживленно:
— Кое-как домучили свой отчет, с трудом добрались до перевала, но завтра будем уже на сплаве, конец нашему сухопутному путешествию.
— Не говори «гоп», пока не перепрыгнешь, — качает головой Степан. — Весна дружная, не пришлось бы плыть раньше времени.