Геологи идут на Север
Шрифт:
— Ишь, чужими руками жар загребают!» — обиженно кричат нам.
— Спасибо, ребята, за подмогу! — с мальчишеским озорством, раскланиваясь в обе стороны, благодарит Мика сидящих на мели.
Но за следующим плесом нас ожидает широкий, разбившийся на ряд проток перекат. Почти все ушедшие вперед кунгасы уже сидят здесь на мели.
Я теряюсь: не знаю, куда плыть. Идущий впереди кунгас неожиданно цепляется дном о гальку и, загребая в кучу утюгообразным носом мелкие камешки, останавливается. Мы обходим его
— Влево струя пошла! — кричит Александр. — Бей влево!
Но уже поздно. Тяжелый кунгас не может выйти на середину протоки и основательно садится на мель.
— Заводи «оплеуху», Александр! — командую я.
Спущенную в воду плаху течение ставит перпендикулярно к кунгасу. На ее ребро вскакивает Александр. Но это не помогает. Кунгас мелко дрожит, но не двигается. Его заносит мелкой галькой. Со стяжками в руках дружно прыгаем в ледяную воду. Девушки, свесив с кунгаса ноги, тоже собираются последовать за нами.
— Куда! Куда вы! Сидите! Кунгас сейчас пойдет, — кричат Мика и Александр.
Но те, не послушавшись, уже шлепнулись в воду. Облегченный кунгас как будто этого только и ждал. Вздрогнув, он быстро плывет вниз.
Побросав моментально стяжки, хватаемся за борта и прыгаем в кунгас.
— Ну вот, видите, только и ждал, чтобы мы слезли. Сразу поплыл, — смеется Наташа, свешивая с борта свои ноги в легких ичигах. Из пробитых носков струйкой стекает вода.
— Смотри, Вера, какая красота! Вода вытекла, и ноги уже согрелись…
— Наталья Ивановна, вы мне сегодня вечером дайте ваши ичиги, я вам их подремонтирую. А то вы об острые камни ноги изуродуете, — басит Александр.
— Нет, спасибо, пожалуй, так лучше, — отмахнулась было Наташа, но, взглянув на выглядывающий палец, вдруг смутилась и согласилась на предложение Александра.
Впереди снова широкий веер переката. Кунгасов впереди уже не видно. Сколько я ни смотрю вперед, повсюду мелко.
Плывем на «авось». Несколько раз задеваем дном гальку и, наконец, садимся основательно. Не помогает даже и то, что все соскочили в воду. До глубокого места метров триста. Все мы дружно, под команду Александра «Еще раз взяли!» метр за метром толкаем кунгас.
С завистью смотрим на проплывающие мимо кунгасы. От холодной воды немеют ноги. Зябнут мокрые руки. Со стяжков холодная вода бежит по плечам.
Подплывает на лодках аварийная команда. Она начинает энергично и умело помогать нам. Мы быстро стаскиваем свой кунгас на глубокое место и плывем дальше.
К вечеру вода прибывает, и мы благополучно, незаметно для себя проскальзываем узкий порог Сюрпризный, которого все ожидали со страхом.
На третий день плаванья все кунгасы причаливают против юрты Дмитрия Заики.
Дмитрий с радостью встречает своих старых знакомых.
— Ну,
Утром мы с трудом сталкиваем свой тяжелый, севший за ночь на мель кунгас. Плывем в середине каравана. У всех напряженное и нервное состояние.
Мы входим в ущелье, промытое рекой в гранитных скалах. Берега почти совсем сблизились. Вся долина и русло завалены огромными гранитными валунами, закрытыми большой весенней водой.
— Ну, начинается! — побледнев, глухо говорит Мика, крепко обхватив большими руками кормовое весло.
Я напряженно слежу за сливом воды. Стараясь направить кунгас по фарватеру реки, командую:
— Бей вправо! Бей влево! — и тяжелый десятитонный кунгас медленно двигается то вправо, то влево, обходя торчащие из воды валуны и подозрительные белые буруны.
На кормовом весле трое: я, Мика и Ушаков. На переднем — Егоров с промывальщиком Наташиной партии Ткаченко, флегматичным, грузным украинцем.
— Мы с Верой хотим вам помогать, — не совсем уверенно говорит Наташа.
— Знаете что, девушки? Давайте-ка в свой носовой отсек и не мешайте нам, — протестую я решительно. — Видите, что впереди!
Наш кунгас со страшной быстротой несется среди бурунов прямо на скалу. «Ивановский перекат, — мелькает мысль. — Только бы уловить момент и отбить вовремя нос кунгаса от скалы».
Девушки, взглянув вперед, молча забираются в свой носовой отсек. Ушаков, как завороженный, смотрит на страшный порог. Вдруг он бледнеет, бросает кормовое весло и молча, на четвереньках, лезет в отсек к девушкам.
— Ты куда? — кричит Мика.
— Не могу! Мне дурно! Кружится голова, — отвечает слабым голосом геолог и скрывается в отсеке.
Я выжидаю момент, и когда мы почти вплотную подходим к скале, громко кричу:
— Бей влево!
Мы с удвоенной силой бьем веслами, направляем нос кунгаса по струе и мчимся вдоль скалы, отброшенные упругой волной.
— Смотрите! Смотрите! Кунгас на камне!
Быстро приближаемся к потерпевшим аварию. На борту затопленного, как бы накинутого на валун кунгаса, лежат вровень с бушующей водой люди и, как безумные, кричат:
— Держи влево! Держи вправо!
В середине я вижу жалко улыбающуюся толстую Васильевну, цепляющуюся за борт.
Всего лишь в метре проскакиваем мы мимо кричащих и беспомощных людей.
— Чуть не разбились, — облегченно вздыхает Мика. — Как вы думаете, спасет их наша аварийная команда?
— Если на них до этого не налетят такие пловцы, как мы, и не утопят, — мрачно отзывается Егоров.
Мы проплываем мимо еще нескольких сидящих на камнях кунгасов.
— Ну, товарищи, приготовься! Степановский порог…