Геологи идут на Север
Шрифт:
— Давно?
— С прошлого лета.
— А почему же ты в школе не учишься?
— Собирался, да вот рука помешала.
— Что у тебя с рукой приключилось?
— На охоте случайно прострелил…
Данила снова задумчиво смотрит на костер. По его лицу пробегают красноватые отблески огня.
— На Нере нынче факторию строят, — сообщает он по какой-то только ему одному понятной ассоциации. — Хорошая будет фактория. Эвенам и якутам не надо будет ездить в Кыгыл-Балыхтах за тридцать кёс. Советская власть позаботилась.
— Почему же ты не поехал?
— Передумал, однако.
— Что так?
— Сказать — смеяться будешь!
— Чепуху городишь! Говори…
— Хочу геологом стать. Желтый камень искать, черный камень искать, хорошая работа. Я потому к вам в каюры и пошёл…
— А почему же ты раньше мне не сказал?
— Стыдился. Думал, смеяться будешь…
— Дело хорошее, только учиться много надо, — говорю я.
Данила тихо и благодарно улыбается. Мне становится тепло от его улыбки. Вчерашний кочевник, завтра он станет геологом, открывателем земных сокровищ.
Недалеко от нас, в лесу, раздается выстрел, за ним — второй. Данила хватается за ружье и вскакивает.
Из зарослей тальника вырывается лось; закинув рога он мчится прямо на нас и вдруг взвивается на дыбы — мощные копыта секут воздух. Одним могучим рывком лось бросает свое тело в сторону и с разгона влетает в речку, поднимая столбы ледяной воды.
Данила спускает курок. В ту же минуту раненый зверь валится набок.
— Таек-бар — сохатый есть, таек-бар, бар, бар! — Данила бежит к лосю, подняв над головой ружье. Из кустов чернотала выходит Мика. В руках у него винчестер, он, захлебываясь говорит:
— Не ушел, не ушел все-таки! Пуля посылалась меткой рукой.
— А где Александр? — спрашиваю у Мики.
— Сашка? Не знаю.
— Куда же он запропастился?
Мы идем вверх по ключу, то пробираясь у высоких, скалистых прижимов, то прорываясь через бурелом. Бурелом сменяется сухостойным лесом. Наконец мы выходим на речную золотистую песчаную косу. На песке — влажный человеческий след.
— Сашка, — кричит Мика и прислушивается к своему голосу.
Ему отвечает только эхо.
Мы идем по следу. След поворачивает с песчаной косы к прижимам, туда, где река кипит и неистовствует. Крутые прижимы обхлестывает вода. Огромная наледь спускается с прижима в реку. Странно видеть в июльский вечер ясно-зеленую ледяную стену. Дальше идти по правому берегу нельзя. Здесь оборвался и след Александра. Куда же он девался? Может быть, повернул вправо или вернулся назад, разминувшись с нами? На наш крик по-прежнему никакого ответа. Вдруг мое внимание привлекает скала.
— Мика, видишь? — показываю ему на скалу.
— Интересно, интересно!
— Сделай-ка затес на дереве. Завтра здесь проверим!
— Завтра? А почему не сейчас? Валунов кварцевых здесь уйма!
Мику
— Хорошо. Бери лоток!
Мика моментально хватает лоток и почти бегом направляется к устью ключа.
Мы садимся на корточки у подножья скалы и разламываем плитку за плиткой.
— Триасовые отложения, а признаков металла нет. — Мика многозначительно поднимает указательный палец. — Попробую с той стороны…
Он исчезает за скалой. Я продолжаю отковыривать плитки.
— Иваныч, иди сюда! — слышу шепот Мики. Он подает таинственные знаки рукой — дескать, тихо ступай, не шуми. Подчиняясь этим сигналам, я на цыпочках захожу за скалу. В десяти метрах от нас — кварцевая осыпь, закрытая со стороны реки скалой. У подножья осыпи торчат ноги Александра. Туловища не видно, оно поместилось в яме. Он так увлечен работой, что ничего не слышит и не замечает.
— Тсс! — на цыпочках приподнялся Мика. — Я его сейчас, как глухаря, накрою.
— Нельзя, испугаешь! Видишь, как его захватило, — шепчу я ему в ответ.
Александр пятится задом и выползает из ямы. Мы прячемся за скалу.
Он идет мимо нас с полным лотком к воде. Затаив дыхание, неслышно ступая босыми ногами, мы подходим к Александру и становимся за спиной. Первоклассный мастер лотка, он работает так, что все его движения точны, ловки и бесшумны. Лоток то с изумительной быстротой вращается на воде, то вылетает вперед, и при каждом взмахе вода смывает пустую породу. Вот смыта порода и галька, в лотке одни эфеля.
Александр пробуторивает эту кашу рукой и начинает отбивку. Словно черный дымок слетает с лотка, а под ним…
— О-о-ох! — глубоко и протяжно вздыхает Мика. — Сашка ты мой косолапый, вот это дела.
Александр вздрагивает и смотрит на нас, не узнавая. Потом протягивает мне лоток.
— Иннокентий Иванович, вот это проба…
— На ключе имени Александра, — говорю я ему в тон.
Огромный таежный мир сузился для нас в пределах этого маленького ключа. Надежды и радость открытия сосредоточились здесь. Отличное месторождение!
— Ребята, а ужин? Я так хочу есть, что самому страшно! — спохватывается Мика.
Я протягиваю Мике часы:
— Половина четвертого! И не увидели, как ночь прошла.
Мы снова сидим у костра. После завтрака фантазируем, развалясь на траве и покуривая трубки.
Мы определенно нашли несколько промышленных объектов. Что-то здесь будет через несколько лет?
— Что будет? А вот что будет! — отвечает Мика. — Придут за нами строители, инженеры. Дорожники проведут трассу. Загремят экскаваторы, бульдозеры вздыбят землю и разворотят скалы. Возникнут поселки и расцветет тайга, заживет настоящей жизнью..