Герцог и служанка

Хеймор Дженнифер

— Я всегда была недостаточно хороша для тебя, — сказала она бесстрастно.

Мать опустила голову и посмотрела на письмо в руках Кейт:

— Прочти письмо Кэтрин. А потом поговорим.

Кейт развернула почтовую бумагу и прочла:

«Дражайшая Кейт!

Я пишу тебе с тяжелым сердцем, потому что, пока я вожу пером по бумаге, Жоэль Мартин рожает. Хуже того, в ее комнате сейчас Гаррет и викарий. О, Кейт, Гаррет женится на ней в эти самые минуты!

Дорогая моя Кейт, я думаю только о тебе. Как же я по тебе скучаю! И как больно тебе будет читать это письмо! Как бы я хотела быть радом, чтобы утешить

тебя! И хоть мне тяжело писать эти строки, я считаю, ты заслуживаешь того, чтобы узнать эти новости от меня, а не от кого-то, кто любит и понимает тебя гораздо меньше. Ты моя лучшая подруга, и таков мой долг.

Мне нужно заканчивать, потому что Том скоро поедет в деревню встречать почтовый дилижанс, и я хочу успеть отправить это письмо с ним. Надеюсь, мне он тоже привезет весточку от тебя…

Обещаю, завтра я напишу тебе еще. А пока, прошу тебя, помни, как я скучаю по тебе, любимая моя сестра. Да хранит тебя Господь, милая Кейт.

Не забывай меня.

Бекки».

Кейт не могла пошевелиться. Просто смотрела вниз, и слова расплывались перед глазами.

Когда Бекки писала это письмо, обгоревшие бумаги еще не дошли до Колтон-Хауса. Она опоздала. В то время как Жоэль рожала ребенка — Уилли или его собственного, — Гаррет на ней женился.

Но теперь-то письма дошли. Бедный Гаррет.

Кейт сжала пальцы, комкая письмо в руке. Вести о предательстве жены, должно быть, страшно ранили его. Что он сделал? Как отреагировал?

Она закрыла глаза.

— Кэтрин?

Кейт забыла, что она в кладовой, забыла, что рядом мать. Она посмотрела на нее, не в силах скрыть безжизненности, которая накрыла ее как саван.

— Ты его любишь? — спросила мать, поджав губы. — Ты влюбилась в герцога Колтона? У тебя были с ним интимные отношения, так?

В душе Кейт вспыхнул жгучий стыд. Она онемела от унижения и крепче сжала смятое письмо в руке.

Мать вздохнула:

— Я так и знала, что это случится.

— Ты совсем меня не знаешь, — сдавленно проговорила Кейт.

— Знаю, Кэтрин, знаю. И очень хорошо. — Мать сделал шажок к ней, взгляд ее смягчился. — Потому что, видишь ли, ты в точности такая, как я.

Этого Кейт отрицать не могла. Ее прошлые поступки полностью доказывали правоту матери.

— Ты всегда была такой живой, непокорной, так непосредственно радовалась жизни. Как и я в твои годы. Я бросила родителей, я на каждом шагу бросала вызов благопристойности. Но таким образом я сама себя погубила. Все мои желания, надежды и мечты о насыщенной счастливой жизни пошли прахом, и в этом я виновата сама. С самого твоего рождения я видела в тебе отражение себя. Я точно знала, что, если не воспитаю тебя в скромности и строгости, ты повторишь самые страшные мои ошибки, будешь слушать не разум, а сердце. — Мать подошла ближе и нежно разжала пальцы Кейт, взяла у нее смятое письмо и отложила на стойку. Потом положила руку дочери на плечо. — Ты вступила в плотскую связь с герцогом Колтоном, Кэтрин?

Последние остатки гордости Кейт сгорели, и ветер вмиг развеял пепел.

— Да, — прошептала она.

— Значит, все мои труды прошли даром.

— Да. В нашей семье все всегда знали, что тебе не удастся вылепить из меня настоящую леди. С самого начала я была паршивой овцой.

— Это не твоя вина, а моя.

Кейт безнадежно покачала

головой.

— Мне следовало понять, что бесполезно пытаться изменить человеческую натуру. Я не могла лишить тебя бунтарского духа, как мой отец не мог лишить меня моего. Жестокие превратности любви справились с этой задачей куда лучше. Сначала твой отец, — мать прерывисто вздохнула. — Потом лорд Дебюсси. Он снова разжег во мне былой огонь, но я не сумела здраво рассудить и понять его истинные намерения. Я не подозревала о них, пока не стало слишком поздно. А он воспользовался этим, чтобы лишить меня того, что еще от меня осталось.

В детстве Кейт, Уилли и Уоррен боялись обсуждать отца в присутствии матери: любое упоминание о нем вызывало у матери вспышку холодной ярости. Но Кейт выросла и сама стала женщиной, и она имела право знать, что за человек дал ей жизнь.

— Расскажи, почему ты бросила семью, чтобы выйти за отца? Почему он нас бросил?

Губы матери скривились.

— Он никогда не любил меня, Кэтрин. А я думала, что любит: он был неотразим и смотрел на меня так, словно я единственная женщина на земле. Но правда заключалась в том, что он рассчитывал, что, если мы убежим и поженимся, он станет частью благородной семьи и сбудется его самое заветное желание: он войдет в круг богачей и люди станут относиться к нему как к джентльмену.

Так Бекки могла бы описать Уилли. С младых ногтей они с Уорреном мечтали об одном: чтобы их принимали за благородных господ.

Мать склонила голову.

— Но после свадьбы случилось немыслимое. Отец отрекся от меня. Он никогда больше не разговаривал со мной и не пускал на порог. Нам пришлось покинуть Бирмингем. А когда мы обосновались в Кенилуорте… — Мамин голос оборвался, но она преодолела себя и продолжила: — Твой отец завел любовницу, а может, и не одну. Когда я во второй раз забеременела — тобой, Кэтрин, — он и вовсе потерял ко мне всякий интерес. Однажды я проснулась, а он исчез. Ни прощания, ни письма. Я понимала, что он устал от меня, и не удивилась.

— А где он теперь? — прошептала Кейт.

— Не знаю, и меня это уже не волнует. Гораздо лучше жить одной, чем с мужчиной, который тебя презирает. Не его уход лишил меня сил и воли, а его антипатия. — Мать покачала головой. — Но я так ничему и не научилась. Через пятнадцать лет я повторила ту же самую ошибку.

Сначала — их отец, потом — лорд Дебюсси. Мать ни разу в жизни не чувствовала себя по-настоящему любимой.

Хотя, возможно, она намеренно обманывала себя, как некогда мать — когда убедила себя, что ее любят. Может, Гаррет тоже притворялся, что восхищается ею. Взять хотя бы то, как быстро он переключился на Жоэль Мартин, как только она снова вошла в его жизнь.

— Кэтрин, ты ждешь ребенка?

— Нет, — уныло ответила Кейт. — Я не беременна.

— Хорошо. Ты же не хочешь дать жизнь еще одному бастарду.

— Не хочу.

— Кэтрин, посмотри на меня.

Кейт медленно подняла глаза и взглянула в хмурое лицо матери.

— Все кончено.

Кейт кивнула.

— Тебе надо его забыть.

— Я знаю, — прошептала она. — Но как?

— Тут я тебе помогу. У меня в таких делах большой опыт. По сравнению с моим последним провалом у тебя есть огромное преимущество: твой возлюбленный не живет с тобой в одном доме.