Герцог и я
Шрифт:
Однако, подойдя к ним вплотную, поняла с беспощадной ясностью, что ничего сделать не может, ибо тут бессильны все действия и слова. Все же со смелостью отчаяния, зная, что навлечет этим на себя и на Саймона еще больший гнев брата, схватила мокрого герцога за плечо (рука сразу стала холодной) и решительно сказала:
— Помогите же взобраться на этот корабль!
Саймон взглянул на Энтони. Энтони взглянул на Саймона. Оба уставились на Дафну. Она тряхнула Саймона за плечо.
— Наш
— Далеко не закончен, Бриджертон, — отозвался тот.
Из чего Дафна поняла, что отношения между друзьями дошли до точки кипения и пар вот-вот вырвется наружу.
Чтобы этого не случилось, она усилила нажим на плечо Саймона, понуждая того идти.
— Вам обоим нужно скорее обсохнуть, — сказала она. — Идемте.
Напоминание о речной ванне не вызвало у купальщиков поневоле приятных ощущений. Они еще раз обменялись взглядами, не сулящими ничего хорошего, и разошлись.
Обратный путь показался всем долгим и томительным. Ближе к ночи, когда Дафна уже готовилась ко сну, ею овладело странное беспокойство. Сон все не шел, поэтому, накинув пеньюар, она отправилась на нижний этаж в поисках теплого молока и хоть какого-нибудь собеседника. Если не первое, то второе в их большой семье она рассчитывала обязательно обрести. Но кругом было тихо и безлюдно.
Однако на полпути в кухню она услышала кашель и недовольное хмыканье из кабинета Энтони. Что он делает там в такой поздний час?
Она осторожно приоткрыла дверь и заглянула внутрь. Старший брат сидел, нагнувшись над столом с бумагами, и что-то писал. Пальцы его были перепачканы чернилами. По всей видимости, он отвечал на деловые письма, но отчего в такой неурочный час?
Энтони устроил в их доме деловой кабинет и часто проводил в нем время, приходя из своего холостяцкого жилища, однако обычно делал это днем. И Дафна никогда еще не видела его с пером в руке.
— Почему ты не поручишь эту работу своему секретарю? — негромко, чтобы не напугать его, спросила она. Он поднял голову.
— Чертова кукла решила зачем-то выйти замуж, — сказал он, — и умчалась в Бристоль.
— Что ж, — с улыбкой произнесла Дафна, — такое случается с молодыми женщинами. Но разве из этого следует, что хозяин должен до рассвета торчать за письменным столом?
Энтони взглянул на часы.
— Еще только полночь. Но все равно ты права. — Он отодвинул от себя бумаги, потянулся в кресле. — Дела могут подождать до утра. А ты почему не спишь?
— Совершенно не клонит ко сну. Спустилась сюда в поисках горячего молока, а вместо него обнаружила тебя. Вернее, услышала твою ругань.
— Что?.. А, да. Это чертово перо! — Энтони взглянул на свои пальцы. —
Дафна рассмеялась. Она уже давно привыкла к довольно прямолинейному языку старших братьев, они не очень-то сдерживались при ней, и это было даже приятно — значит, считали ее своей, доверяли, были откровенны.
Она посмотрела на разложенные по столу бумаги.
— Полностью вошел в дела семейства?
Он кивнул с кислой миной:
— И тоже захотелось горячего молока от всего этого. Почему ты не позвонила, чтобы принесли?
— У меня более смелая мысль, Энтони. Отчего бы нам не попробовать самим? Все слуги давно спят. Правда, — добавила она немного растерянно, — я не имею ни малейшего понятия, как его кипятить.
— Думаю, кипятить совсем не обязательно, — тоже не слишком уверенно сказал брат. — Пойдем, там разберемся. В кухне было совершенно темно, сюда проникал только лунный свет.
— Отыщи лампу, — скомандовала Дафна. — А я попробую найти молоко. Ты сумеешь зажечь свет?
— Попробую, — не очень уверенно сказал Энтони.
Дафне было приятно это полуночное общение с братом — сейчас он выглядел гораздо спокойнее, чем всю последнюю неделю, когда почти не разговаривал, а только рычал, и все больше на нее. Хотя на Саймона тоже. Но тому что — пришел и ушел, а Дафна все время под рукой у раздраженного брата.
Она продолжала в полутьме греметь посудой, искать кувшин — или куда его наливают? — с молоком.
Позади затеплился свет, Дафна обернулась, чтобы увидеть победоносное выражение лица Энтони.
— Я зажег ее! — воскликнул он.
Это звучало почти как у Юлия Цезаря: «Пришел, увидел, победил!»
Ее слова прозвучали не так триумфально:
— Молока нигде нет.
— Что ж, — весело сказал Энтони, — пойду искать корову.
— Не надо коровы! Вот оно! Под самым носом. Как я раньше не увидела? Искала кувшин, а оно в бутыли.
— Нужно во что-то перелить и подогреть, — сообразил Энтони.
Они подошли к плите.
— Она холодная, — разочарованно произнесла Дафна. — Как ее разжечь?
— Понятия не имею.
— Я тоже.
Они радостно рассмеялись, словно сообщили друг другу что-то неимоверно веселое.
— Знаешь, — сказал потом Энтони, — я слышал от умных людей, что холодное молоко гораздо полезнее горячего.
— Ты не поверишь, я сейчас подумала о том же!
Энтони взял с полки две кружки.
— Наливай!
Они сидели на табуретах возле кухонного стола и с удовольствием пили свежее молоко. Энтони налил себе еще.
— А тебе, Дафна?
— Спасибо, мне достаточно.