Герцог и я

Куин Джулия

— Но если не женитесь на ней, тоже будет неплохо… Тогда дождетесь меня.

Что ответить на первое и на второе предположения, Саймон не знал и был весьма благодарен Грегори, когда тот дернул сестренку за косу и кинулся бежать, а она — за ним.

— Насколько я понимаю, — со смехом сказала Дафна, — Грегори бросил вам спасательный круг.

— Он здорово меня выручил. Я совершенно не умею обращаться с детьми… Сколько лет Гиацинте?

— Около десяти. По-моему, вы прекрасно сходитесь с ними. Почему вы спросили о возрасте?

— Иногда она рассуждает

совсем как взрослая. Как ваша мать.

— Не бойтесь. Это просто обезьянничанье. Вам ничего не грозит, ваша светлость. Ни от нее, ни от меня.

Теперь его спас от ответа возглас леди Бриджертон:

— Собираемся! Уже поздно.

Саймон достал карманные часы:

— Еще только три.

Дафна беспомощно передернула плечами:

— У мамы свое понятие о времени. Она считает, что леди должна к пяти часам обязательно быть дома.

— Но почему?

— Объяснить это сложно. Просто одно из незыблемых правил, усвоенных с детства и передаваемых по наследству. Я привыкла не задавать лишних вопросов, потому что бесполезно… Идемте.

Они направились к пришвартованной у пристани яхте. Дафна заметила, что с лица Саймона исчезло оживление, появившееся во время разговора с Гиацинтой, оно снова стало замкнутым, даже печальным. Совсем другое лицо. Ей стало его жаль, она попыталась весело улыбнуться и произнесла:

— Вы говорили, что не общались с детьми. Но у вас просто природное умение делать это.

Он ничего не отвечал. Она ласково потрепала его по рукаву:

— Из вас получится прекрасный отец, я уверена. Дети любят и понимают шутки.

Он так резко повернулся к ней, что она испугалась.

— По-моему, я уже говорил вам, что не имею намерения жениться. Никогда.

— Но я…

— Поэтому нет никакого смысла разговаривать о моем отцовстве.

— Я… простите.

Она постаралась выдавить улыбку перед тем, как отвернуться, и надеялась, что он не заметил, как у нее задрожали губы. Разумеется, она прекрасно знала, что их ухаживание друг за другом — всего лишь игра, однако не могла сдержать охватившего ее чувства разочарования. Словно на что-то надеялась. Чего-то ожидала. Хотела…

Они подошли к причалу, где собрались остальные. Несколько человек были уже на борту яхты. Грегори, приплясывая, подпрыгивал на узких сходнях.

— Грегори! — крикнула леди Бриджертон. — Прекрати сейчас же!

Он утихомирился, но остался на сходнях.

— Сойди оттуда! — вновь закричала мать. — Иди на палубу или спускайся на берег!

Саймон отошел от Дафны и поспешил к яхте.

— Мальчик может поскользнуться, — пробормотал он. — Доски сейчас сырые.

Грегори опять начал отплясывать воинственный танец.

— Эй! Что тебе мама сказала?

Это крикнула Гиацинта, но в ответ брат показал ей язык.

Дафна поспешила вслед за Саймоном, говоря:

— Какой упрямый… Надеюсь, с ним ничего не случится.

— Если помешают канаты, на которые он свалится. А если нет…

Саймон был уже почти рядом с разыгравшимся мальчиком.

— Пройди на палубу, Грегори, — окликнул он его, —

и дай мне пройти!

— А почему вы без Дафны? — спросил тот. — Помогите ей. Я и сам взойду.

Саймону захотелось схватить его за шиворот и стащить с опасной доски, изменив тем самым мнение Дафны о себе как о человеке, умеющем достойно обходиться с детьми.

С палубы к попытке унять Грегори присоединился Энтони. Перегнувшись через борт, он грозно закричал:

— Эй, ты! Сейчас же марш на борт!

Дальше все произошло почти мгновенно, но в глазах наблюдавших растянулось, как это бывает, на более длительное время, за которое они (те, кто наблюдал) успели увидеть несколько картин, сменивших друг друга.

Сначала Грегори поскользнулся на сходнях и беспомощно взмахнул руками. Затем ему на помощь с обеих сторон кинулись Саймон и Энтони. Грегори, резко повернувшись, толкнул брата, и тот, совершенно не ожидая этого, взмахнул протянутыми для помощи руками и начал падать в воду. Но перед этим столкнулся с бежавшим снизу Саймоном, который тоже не смог удержать равновесия и тоже оказался в Темзе… А что же Грегори? Каким-то чудом он удержался на скользкой доске и ползком, как краб, влез на борт.

Дафна прикрыла рот рукой не то от ужаса, не то от приступа дикого смеха.

Леди Бриджертон заподозрила ее во втором и осуждающе сказала:

— На твоем месте я не стала бы так веселиться. Дафна с трудом подавила смех и ответила:

— Мне кажется, мама, ты сама предпринимаешь героические усилия, чтобы оставаться серьезной. Я ошибаюсь?

Сквозь стиснутые зубы ее мать еле слышно выдавила:

— Да, ошибаешься, — и отвернулась, чтобы окончательно не выдать себя.

Тем временем Энтони и Саймон выбрались из воды, промокшие до нитки и взирающие без всякого одобрения друг на друга. Им было не до смеха. А тот, кто стал невольной причиной всего этого, благоразумно спрятался где-то на яхте.

— Может, тебе следует вмешаться, дочь моя? — сказала леди Бриджертон, чем вызвала недоумение Дафны.

— Мне? А зачем?

— Все выглядит так, будто Энтони и наш гость вот-вот вцепятся друг в друга.

— Но почему? Во всем виноват Грегори.

— Разумеется. Но они ведь мужчины, а значит, не любят попадать в смешное положение, — мудро рассудила леди Бриджертон, — и будут искать из него выход. Не драться же им с двенадцатилетним мальчиком?

Она как в воду глядела, потому что как раз в эти минуты Энтони со злостью взирал на Саймона и ворчал:

— Я бы сам справился, если б не ты… Твой прыжок на сходни только напугал мальчишку.

— По-моему, ты первый прыгнул, — парировал Саймон.

Их слов ни леди Бриджертон, ни Дафна не слышали, но по раздраженному выражению мокрых лиц и угрожающим позам промокших фигур можно было легко понять, что оба они отнюдь не обмениваются любезностями и выражениями сочувствия.

— Сейчас займутся поисками виноватого, — шепнула леди Бриджертон. — Я бы советовала тебе приблизиться к ним.

Дафна не стала спорить — она и сама чуяла опасность.