Герцог полуночи
Шрифт:
Все еще ощущая вкус ее губ, он кивнул и произнес:
— Хорошо.
Артемис в растерянности заморгала.
— Что? — ей казалось, что она ослышалась.
— Я это сделаю. — Он повернулся и пошел к развалинам, уже составляя план действий.
Внезапно плеча его коснулись пальцы Артемис.
— Так вы вызволите его из Бедлама?
— Да.
Возможно, он принял это решение еще в тот момент, когда увидел у нее в глазах слезы. У него оказалось слабое место, недостаток, возможно, более страшный, чем ахиллесова пята: он не смог вынести вида ее слез.
Но сейчас
— Благодарю вас, — прошептала она.
Герцог молча кивнул и зашагал в направлении Пелема — чтобы не задержаться и снова не поддаться соблазну ее губ. Когда же он вышел из рощи на солнечный свет, то почти удивился при виде своих гостей. Его разговор с Артемис — наедине, в лесу — казался похожим на путешествие в какой-то другой мир, длившееся, по крайней мере, несколько дней, хотя в реальности они уединились всего лишь на несколько минут.
— Максимус! — Батильда взглянула на него, насупив брови. — Леди Пенелопа спрашивала, можешь ли ты показать нам и само знаменитое аббатство. Скарборо рассказывал, что много веков назад одна бедная девушка заточила себя в нем.
— Не сейчас, — бросил он, проходя мимо пожилой леди.
— Ваша светлость!.. — Когда Батильда говорила с ним таким тоном и обращалась к нему в соответствии с его титулом, Максимус никогда не оставлял ее без внимания.
— Да, слушаю. — Он остановился и повернулся к ней.
— Максимус, что с тобой? — хмурясь, зашептала пожилая дама. — Я знаю, что леди Оулдершо и миссис Джиллетт последние пять минут шептались только о тебе и мисс Грейвс. И даже леди Пенелопа, должно быть, удивлялась… О чем таком ты можешь говорить с ее компаньонкой, что для этого надо тащить бедную женщину в лес? — Батильда сделала глубокий вдох. — Максимус, ты сейчас на грани скандала.
— Значит, очень хорошо, что у меня есть причина уехать в Лондон, — ответил герцог. — Я получил важное известие. Дело безотлагательное.
— Какое?..
Но у него не было времени на дальнейшие нелепые оправдания. Если брат Артемис действительно умирал, он должен был как можно быстрее добраться до Лондона и до Бедлама — до того, как молодой человек погибнет.
Эта мысль заставила его пуститься бегом, как только он скрылся с глаз гостей, сидевших у аббатства. Добравшись, наконец, до Пелема, Максимус тяжело дышал от быстрого бега. Первым делом он прошел в конюшню, чтобы распорядиться насчет лошадей, потом побежал в дом и нисколько не удивился, увидев Крейвена, встретившего его на верхней площадке лестницы.
— Ваша светлость, кажется, запыхались. Очень надеюсь, что за вами не гонится чересчур настойчивая наследница?
— Соберите небольшую сумку, Крейвен, — распорядился Максимус. — Мы отправляемся в Лондон, чтобы помочь опасному безумцу сбежать из Бедлама.
Глава 9
Король Херла и его свита отправились обратно в страну людей, — но какой сюрприз ожидал их, когда они наконец увидели солнце! Там, где прежде простирались богатые поля и пасся тучный скот, рос незнакомый дремучий лес, а вдали виднелись развалины
«У нас здесь нет ни короля, ни королевы с тех пор, как король Херла исчез, а его королева умерла от горя, — запинаясь, ответил охотник. — А было это, милорды, без малого девятьсот лет тому назад»…
Когда герцог вышел к гостям, собравшимся у руин аббатства, до Артемис донеслись голоса. Голоса стали громче, потом затихли, и воцарилась такая тишина, что Артемис на мгновение представилось, что она находилась здесь совсем одна.
Но она прекрасно понимала, что должна взглянуть в лицо реальности — и гостям герцога.
Сделав глубокий вдох, Артемис пригладила волосы и быстро, чтобы не передумать, направилась к аббатству.
Все было не очень страшно — не так страшно, как в то утро, когда арестовали Аполло. Тогда ей пришлось идти через деревенскую лужайку, чтобы купить у мясника немного мяса. Но он закрыл перед ней двери, сделав вид, что не заметил, и она была вынуждена возвращаться домой с пустыми руками, под звучавший в ушах громкий шепот людей, которых она считала своими друзьями.
Когда она вышла из рощи, гости, повернувшись, вопросительно уставились на нее. А леди Оулдершо и миссис Джиллетт о чем-то зашептались, склонив друг к другу головы. И только Феба дружелюбно улыбнулась, увидев ее.
— Где ты была? — спросила Пенелопа, когда Артемис подошла к ней. — И где твоя косынка?
Артемис почувствовала, как жар заливает ее щеки и слишком открытую шею, и ей оставалось лишь одно — держаться дерзко. Она осторожно коснулась пальцами шеи — и, сообразив, что цепочка с изумрудной подвеской и кольцом Максимуса тоже видна всем, постаралась незаметно убрать и то и другое под лиф платья. Заметил ли Максимус свое кольцо? Если и заметил, то не подал виду. Кольцо было обыкновенным перстнем-печаткой, каких немало в Англии, и она надеялась, что никто его не узнал.
— Артемис, так что же? — Пенелопа ждала от нее ответа. — Где ты была?
— Я увидела бородатую синицу, и мне захотелось получше рассмотреть ее.
— Вместе с герцогом Уэйкфилдом?
— Он любит природу. — На сей раз она не солгала.
— Хм-м-м… — нахмурившись, протянула Пенелопа, но ее отвлек Скарборо, что-то шепнувший ей.
Минуту спустя гости уже собирали вещи, готовясь возвращаться в Пелем-Хаус. Феба же шагнула к Артемис, но мисс Пиклвуд взяла свою подопечную под локоть и направила ее к мисс Ройял.
На милом личике Фебы промелькнула обида, но она тут же, изобразив светскую любезность, взяла под руку мисс Ройял.
— Мисс Грейвс, не составите ли мне компанию? — спросила мисс Пиклвуд строгим тоном, звучавшим как приказ.
— Да, конечно, — пробормотала Артемис, взяв под руку пожилую даму.
— У нас с вами совершенно не было возможности хотя бы немного поговорить, — тихо сказала мисс Пиклвуд. Они шли позади всех, и Артемис была уверена, что ее спутница устроила это специально. — Надеюсь, вам понравился этот загородный прием?