Герцогиня-самозванка
Шрифт:
– Княжне?
– Марии, дочери русского царя Александра.
– Вы… шили для русской царственной особы?
– Да, чудесная дама. Ее муж – сын королевы, как вы знаете.
– Королевы Англии Виктории?
– А что, есть еще какая-то?
Надя увлеклась своей работой, поднимая то одну ткань, то другую. Некоторые она складывала в одну кучу, другие отбрасывала в сторону.
Надя была слишком занята своим делом, чтобы обратить внимание на недоумение, отразившееся во взгляде Ланы.
– Наверное, вот эта. Да. Нет. Эта – нет. Вот эта – да. А еще эта.
Словно одержимая, она продолжала
Несколько часов спустя Надя, стремительно удалилась, заверив Марию, что гардероб для молодой леди будет вскоре готов. Лана заметила, что Мария вручила Наде конверт.
– Это те деньги, которые я отдала Джессу?
Мария пожала плечами:
– Не знаю, мисс Данливи. Я не открывала конверта и не смотрела, что внутри. Я только выполнила поручение. Я делаю то, что мне говорят.
– Но как мои жалкие сбережения могут оплатить услуги портнихи, которая когда-то обшивала русскую царевну?
– Это надо спрашивать не у меня, мисс Данливи. А сейчас вам пора начать занятия.
Следуя за домоправительницей, Лана чувствовала, что у нее голова кругом идет от множества вопросов. Неужели Надя действительно была портнихой у русских монархов? Быть того не может! Конечно, она просто еще одна актриса, исполняющая свою роль. Ну конечно! Лана вдруг все прекрасно поняла. Актер такого ранга, как Джесс, наверняка окружает себя такими же актерами и мастерами-фокусниками. Разве она не предвидела, что это будет именно так? Ох, Надя невероятно хороша! Просто блестящая игра. И Клара тоже прекрасно исполнила свою роль. Все эти разговоры о жизни в королевских семьях! Она якобы готовила у принцессы. А Надя обшивала царевну! То, что Надя говорит так быстро, не давая никому и словечко вставить, доказывает то, что она мастер своего дела. Возможно, на самом деле она научилась шить, создавая костюмы для своих друзей, играющих на сцене.
Лана моментально представила себе нахальных шлюх с накрашенными губами и нарумяненными щеками, одетых в открытые платья и расхаживающих по сцене под одобрительные вопли мужчин. Конечно, сама она этого никогда не видела, но слышала, как Билли рассказывал Шивон о своих дружках и их непристойном поведении. Улицы этого города поистине были царством тьмы, стремившимся заманить неосторожных в паутину порока.
Но разве она сама не стала добровольной жертвой?
Лана вошла в комнату, которую Мария назвала солярием. Потолок в ней оказался сложенным из разноцветного стекла, и солнце падало на пол из мрамора с золотистыми прожилками.
– Мисс Данливи, это Колетт.
– Здравствуйте, Колетт.
Лана не смогла не уставиться на женщину с крашеными рыжими волосами и неприлично большим вырезом платья, подчеркивавшего все очертания ее стройного тела.
Перед ней стояла одна из тех самых женщин, которых она только что себе мысленно представляла! Идеальная для такого напарника, как Джесс.
– Мария говорит, что я должна научить вас ходить так, как ходят леди.
Ее французский акцент был настолько сильным, что Лане приходилось вслушиваться в каждое ее слово. Судя по виду Колетт, Лана усомнилась в том, что она вообще знает каких-то леди, кроме тех, кто предлагает свои услуги на улицах после наступления темноты. Однако она благоразумно оставила свои
– Вы изволите передо мной пройти. – Колетт взмахнули обеими руками. – Сейчас. Сейчас.
Бросив быстрый взгляд на Марию, Лана послушалась.
– Non, nоn! – Дальше последовал стремительный поток французских слов, из которого Лана ничего не поняла. Затем на ломаном английском женщина сказала: – Вы будете смотреть на меня, а потом подражать.
Покачивая бедрами, Колетт медленно пошла по комнате.
Лане она напомнила лебедя, который движется по озеру с зеркально гладкой водой. Колетт не столько шла, сколько скользила. Подол ее открытого платья почти не колыхался. Выше талии у Колетт ничего не двигалось – ни голова, ни торс. И хотя руки она спокойно опустила вниз, они казались изящными, словно крылья горлицы.
Лана почувствовала, что у нее изумленно открылся рот.
– Как вы это делаете?
– Это я отработала за те годы, когда была балериной во Франции. При достаточном усердии вы сможете научиться. Желаете?
– О да! Пожалуйста! – От волнения ирландский говорок Ланы стал заметнее. Все то, что она думала про эту женщину, было моментально забыто. – Я очень этого желала бы!
Колетт радостно захлопала в ладоши:
– Тогда это будет. У нас много работы. Мы начнем сейчас же. Голова поднята. Спина прямая. Руки опущены.
Лана ходила, останавливалась, поворачивалась и временами опускалась на пол, пока Колетт демонстрировала ей, чего она от нее добивается.
– Надо двигаться, как танцовщица. Каждый шаг легкий. Видите? – Говоря это, Колетт скользила по полу. – Когда я только познакомилась с Берти, он сказал, что его соблазнила именно моя походка.
– Берти?
Колетт медленно и мечтательно улыбнулась:
– Другие знают его как принца Уэльского. Мы познакомились на обеде, а уже через несколько недель стали любовниками.
Лана возмутилась:
– Но ведь все знают, что принц Уэльский женат!
– Это правда, но это брак без любви. Берти поклялся мне, что не знал счастья до тех пор, пока не встретил меня. – Колетт испустила долгий печальный вздох. – Это были поразительные годы. Обеды с самыми интересными членами английской королевской семьи. Танцы до рассвета, поездки по Европе. Увы! Его мать узнала про меня, и вскоре я отправилась в Америку.
– Королева Виктория распорядилась, чтобы вас изгнали?
– Она напомнила Берти, что она королева и не допустит, чтобы ее первенец, наследник трона, вел жизнь стареющего повесы. Если бы не мой дорогой Джесс и его щедрая душа, я жила бы на улицах! – Колетт захлопала в ладоши. – Но хватит этих печальных разговоров. Я здесь для того, чтобы научить вас ходить, как ходят леди. Давайте. Вы будете делать так, как я. – Тихо напевая, она поплыла по комнате.
Лане пришлось проглотить смех, который бурлил в ней при одной мысли о том, чтобы попытаться подражать Колетт. И тем не менее вопреки вызывающей внешности этой женщины и ее откровенному признанию о далеко не обычной жизни в ней ощущалось нечто притягивающее. Лана решила, что, возможно, дело было именно в ее открытости. Лане еще ни разу не встречалась женщина, готовая открыть самые интимные подробности своей жизни незнакомке в самые первые минуты встречи.