Герман. Интервью. Эссе. Сценарий
Шрифт:
БОЛЬШОЙ ЧЕЛОВЕК (обрадованно и с подъемом). Ночной сад в джунглях. Представьте, что это для маленького зверька… Целый мир.
Медленно и мощно в доме бьют часы. МАТЬ ТЕДДИ со смычком садится у виолончели. ТЕДДИ берет керосиновую лампу, бежит на крыльцо, откручивает фитиль, лампа делается невозможно яркой.
ТЕДДИ. Рикки! Тики-Тикки! Приходи ко мне ночевать!
Рядом останавливается БОЛЬШОЙ ЧЕЛОВЕК.
БОЛЬШОЙ ЧЕЛОВЕК. Кыс! Кыс!
Гудит жук, ТЕДДИ машет рукой, чтобы
ТЕДДИ. Уйди, уйди, жук! Рикки! Рикки!
Где-то хлопают крылья, где-то там, в мятущихся кустах, то ли вздох, то ли шепот и ярко разгорается наверху в темноте красное мигающее око – Глаз Джунглей. Играет виолончель. Медленно уходит свет наверху. В нижней части сцены, ранее затемненной, закрытой зеленью, высвечивается декорация, возникает мир измененных пропорций и размеров. Тот мир, который, в нашем представлении, видят маленькие звери. Здесь цветок огромен, трава – куст, а основание куста – дерево, густые кроны которого смыкаются где-то в темноте наверху. Шорох, шорох, шепот, смех – страдания этого другого измерения.
АТКИНС. Вот оно, значит, как… Конечно, здесь все большое, потому что звери маленькие… Это их, мелких зверей, мир, я верно понял?
ТАПЕР кивает.
Резкий, тревожный, молящий крик. И другой, отчаянный: «Тише, тише, спрячься, спрячься!»
И здесь звери говорят на понятном нам языке…
ТАПЕР (кивает). Ты же слышишь, им часто очень невесело…
Где-то наверху раскатистое, как гром: «Рикки-Тикки! Рикки-Тикки!» Две огромные, как колонны, ноги в крагах. Краги останавливаются. Наверху что-то фыркает, свет, похожий на свет зарницы, освещает подножие куста, на землю падает что-то, напоминающее полено.
Это ноги Большого человека, а это просто папироса «Темпси».
БОЛЬШОЙ ЧЕЛОВЕК (голос за сценой). Рикки-Тикки! Кыс! Кыс!
Ноги уходят. Медленно летит большой ЖУК, у него рассеянные глаза и большие, как у кайзера, усы.
ЖУК (собственно ни к кому не обращаясь). Ответьте, здесь нет красных муравьев?
Опять крик, в нем отчаяние и мольба: «Не смотри, не смотри!» И кашель.
ДРУГОЙ ГОЛОС. Посмотри мне в глаза, малышка!
ПЕРВЫЙ ГОЛОС. Не смотри, не смотри!
ТОНКИЙ ГОЛОСОК. Ах!
Удар, шипение, стон. Медленно падают откуда-то сверху большие ярко-красные листья.
АТКИНС. Что это?
ТАПЕР. Это джунгли, дорогой. Ночь спускается в этот сад-джунгли или джунгли-сад, уж как хотите. И, нравится нам или нет, здесь свой мир, свои законы.
АТКИНС бросает артисту банджо.
Что ж, пейте воду вволю, но в меру и мойтесь от носа и до хвоста. Спите днем, для охоты ночная предназначена тьма. Для себя, детеныша с самкой убивай, если есть нужда. Но нельзя убивать для потехи, человек же никогда. Блюдите законы Джунглей, их много, от них не спастись, у них головаНа сцену выскакивает РИККИ-ТИККИ, оглядывается, облизывается.
РИККИ. Неплохое место для охоты. (Видит папиросу. Хвост у него раздувается, как круглая щетка, он медленно крадется к папиросе, прыгает на нее, чихает и трясет головой.)
Где-то наверху над ним стон, вздох, плач. Кусты качаются под ветром. РИККИ встает на задние лапки. Только теперь высвечивается висящее в зелени и цветах гнездо, свитое из двух большущих листьев. Из гнезда торчат маленькие очкастые птенцы. И две крупные, тоже очкастые птицы торчат из зелени. Это ДАРЗИ – птица-портной с несчастной, глупой, очень пестрой головкой и его ЖЕНА с головкой поумнее и побесцветней.
Эй вы! Птицы-портные! Это вы здесь стонете?
ДАРЗИ. Случилось большое непоправимое несчастье. Один из наших птенчиков вывалился из гнезда, и Наг проглотил его. И теперь она (он кивает на жену) не хочет больше жить.
ЖЕНА ДАРЗИ. Укуси меня, Рикки-Тикки, я больше не хочу жить.
РИККИ (чешется). Гм!
ДАРЗИ (бьет себя крылом по лицу). Видишь ли, Рикки, одно время я считал, что мы с Нагом родственники, ведь и у него, и у нас очки (показывает крылом, окрас перышек вокруг глаз действительно напоминает очки). Он согласился с этим. Я сочинял гимн в честь Нага. А он… (ДАРЗИ не может произнести.)
РИККИ. Гм! Гм! Это очень печально. Но я тут недавно, я нездешний… И не очень знаю, кто такой Наг?
Тишина. Исчезают все звуки, потом головка ДАРЗИ и его ЖЕНЫ, потом головки птенцов. Становится абсолютно тихо. В этой тишине возникает звук, похожий на вздох.
Эй вы! Куда вы все делись?! Я вас спрашиваю: кто такой Наг?
Опять тишина. В тишине негромкое шипение. Странный холодный звук. Из мелких белых цветов все выше и выше, вершок за вершком поднимается голова огромной черной кобры. Это НАГ. Только часть туловища поднимается над цветами, и тогда НАГ начинает качаться, как одуванчик под ветром. Глаза НАГА задумчивые и крупные.
НАГ (кашляющим голосом, мы его только что слышали). Ты спрашиваешь, кто такой Наг?! Смотри на меня, Рикки-Тикки, и дрожи, потому что Наг – это я.
НАГ раздувает капюшон, на капюшоне проступает очковая метка. Знак всех королевских кобр. НАГ открывает рот с металлическим звуком, напоминающим звук щеколды, будто выпрыгивают два длинных белых зуба.
АТКИНС. Только не морочьте мне голову, сэр. Сейчас мангустенка сожрут! Мал он еще! Сейчас, как сосиску! Жаль, жаль, славная была крыса! (Чтобы не смотреть, нахлобучивает берет.)
НАГ раскачивается, РИККИ съеживается, прижимается к земле и медленно начинает раскачиваться тоже. Постепенно он попадает в ритм качания змеи, хвост РИККИ распрямляется и мечется из стороны в сторону все быстрее. Движения этого хвоста рождают музыку, удары медных инструментов. Хвост РИККИ движется все быстрее под медные удары, движение хвоста напоминает танец, хвост будто раздваивается, вот такой же хвост в цветах и еще один отдельно в воздухе. НАГ перестает качаться и трясет головой.