Герман. Интервью. Эссе. Сценарий
Шрифт:
От неожиданности РИККИ подпрыгивает тоже.
Тс-с-с! (Еще раз подпрыгивает от ужаса.)
РИККИ (тоже подпрыгивая). Что тс-с-с?
ЧУЧУНДРА (подпрыгивая). Разве ты не слышишь, Рикки-Тикки? (Показывает лапкой в сторону ванной.) Нет уж, лучше мне не говорить ничего! Я ничего не знаю, я ничего не слышу, я ничего не вижу. (Громко.) Моя сестра Чуя тоже ничего не слышала,
Оба встают на задние лапки. Дверь в умывальную комнату открыта. Видно, как в умывальной комнате беззвучно падают со стены одна за одной большие пестрые клетчатые мочалки. Из трубы для дождевой воды с тихим шуршанием возникает голова НАГА. Длинное блестящее его тело видно по ту сторону стены, оно тянется из бочки. Из бочки же торчит голова НАГАЙНЫ, и легкий звук, как будто по стеклу ползет оса. Так шуршит змеиная чешуя по кирпичной кладке. Голова и бесконечное тело НАГА опускаются и уходят в ванну. В масштабе увеличенных вещей он огромен. Потом голова появляется опять. НАГ смотрит в комнату, вглядываясь в полумрак, видно, как мерцают его глаза.
НАГАЙНА (за стеной). У Большого человека есть палка, из которой вылетает огонь, но когда он придет сюда умываться, он, конечно, будет без палки. Он первым встает, и ты первого ужалишь его.
НАГ. Конечно, я ужалю его, Нагайна, если ты так считаешь… Но есть ли в этом хоть малейшая польза?
НАГАЙНА (она нервничает и трясет головой. И слышно, как в бочке булькает вода). Огромная, огромная польза! Когда дом стоял пустой, когда предыдущие люди уехали отсюда, когда здесь не жили эти и этот мальчишка, разве тут водились мангусты?! Покуда в доме никто не живет, мы – цари всего сада… Ты – царь, я – царица… И не забудь, когда на дынных грядках вылупятся из яиц наши дети, а это может случиться завтра, им будет нужен покой и уют.
При словах «дынная грядка» НАГ опять быстро трясет головой.
НАГ. Хорошо, хорошо! Но мне кажется, нет никакого смысла вызывать на бой Рикки-Тикки… Я убью Большого человека или, еще лучше, мальчика, его сына, и уползу потихоньку. Белые люди не будут жить в доме, где умер их сын. Тогда дом опустеет и Рикки-Тикки сам уйдет отсюда…
Пока он говорит, НАГАЙНА тихо уползает из бочки в темноту. НАГ опускает голову в ванну, становится слышно, как он пьет. Голова и хвост НАГА торчат из ванны, прикрытые тазом, на котором нарисован розовый летящий младенец.
Нагайна, ты слышишь меня?
НАГУ никто не отвечает, НАГАЙНЫ уже нет.
Не надо волноваться. (Медленно прикрывает глаза.) Вся мудрость мира в укусе моих зубов. Я подожду их здесь, в холодке, до рассвета. Интересно, кто первый войдет сюда умываться… (Медленно засыпает.)
Таз опускается и поднимается в ритме дыхания (будто спит огромная черепаха). Шерсть на РИККИ-ТИККИ
ЧУЧУНДРА. Ну пожалуйста, пожалуйста, в другой раз. Надо все продумать, нельзя же так сразу, вдруг. Что с тобой, Рикки-Тикки? Ты дрожишь? Ах, я понимаю, я слышала, это боевая дрожь героя…
РИККИ (его лапки, зубы, хвост действительно дрожат). Я немного боюсь, Чучундра! Видишь ли, это выдумки, что мы, мангусты, не боимся змеиного яда… Он так же смертелен для нас, как, скажем, для тебя… И что драться со змеями для нас одно удовольствие, это тоже выдумки… Я всего лишь маленький мангуст, и Наг может убить меня, но кобры нарушают Закон, и мы, мангусты, должны биться с ними, так уж устроено, что ж делать… А боевую дрожь выдумал Дарзи… Дрожь есть дрожь, Чучундра… Ну, мне пора.
ЧУЧУНДРА слушает в потрясении, открыв рот.
Мускул за мускулом РИККИ движется в сторону НАГА поперек комнаты.
ЧУЧУНДРА (тащится сзади, шепотом). Посмотри, посмотри, какая у него толстая шея. Если ты схватишь его за шею, он будет мотать тебя, как собака крысу, и сразу убьет.
РИККИ. Отстань!
ЧУЧУНДРА. Посмотри на его хвост. Если ты схватишь его за хвост, он тоже будет мотать тебя, как собака крысу.
РИККИ (продолжая двигаться). Отстань.
ЧУЧУНДРА (продолжая тащиться за ним). Закон Джунглей говорит (торопливо): «Для себя, для детеныша, самки убивай, если есть нужда, но нельзя убивать для потехи, человека же никогда». Но если посмотреть с другой стороны… если вдуматься…
РИККИ. Отстань! И запомни: сторона всегда одна, Чучундра!
ЧУЧУНДРА. Тогда прощай, Рикки-Тикки, это я так, на всякий случай…
РИККИ. Прощай и ты, Чучундра, на всякий случай.
РИККИ двигается вперед, ЧУЧУНДРА садится на задние лапки, оглядывается.
ЧУЧУНДРА. Я на середине комнаты. Ах! Не может быть! Как здесь все высоко! Необыкновенно! Что же ты сделал со мной, Рикки-Тикки? Ах! (Хватается за виски, падает в обморок.)
На последнее «Ах!» ЧУЧУНДРЫ НАГ медленно открывает глаза.
РИККИ (садится на хвост). Рикки-Тикки-Тикки-Чк!
НАГ. А-а-а!
РИККИ. Старый гнилой сук! И трухлявый!
НАГ. Болотная колючка!
РИККИ. Старая кожура! Помоечный червяк! (Быстро.) Нет, два помоечных червяка!
НАГ. Запомни, в молодости я съел твою бабушку. (Раздувает капюшон.)
РИККИ. А мой дедушка!.. Любил обедать. (Страшно трясет хвостом.)
НАГ. Я съел твою бабушку, съел, съел…
РИККИ (оборачивается к лежащей в обмороке ЧУЧУНДРЕ). Ты слышала подобное вранье? Ну это уже слишком… (Прыгает на НАГА и вцепляется ему в шею.)