Герман. Интервью. Эссе. Сценарий
Шрифт:
НАГ. Бр-р-р!
Лишние хвосты исчезают. Огромная змея и маленький мангуст напротив друг друга. Оба задыхаются. Из кустов возникают птицы-портные. На другой куст садится ПТИЦА-КУЗНЕЦ, из травы высовывается еще крупный зверек – садовая крыса ЧУА.
ПТИЦА-КУЗНЕЦ. Динг-донг! Молчите и слушайте! Я птица-кузнец, глашатай в каждом индийском саду! В нашем саду начинается страшная битва! Динг-донг-ток!
РИККИ (он еще задыхается). Ну так что, почему я должен дрожать? Ты думаешь, что если у тебя очки на животе, так ты имеешь право глотать птенчиков, которые выпадают
НАГ (тоже задыхаясь). Перекормленная мышь, провонявший кролик!
РИККИ (визгливо). Старый трухлявый сук! Кишка дохлой коровы!
НАГ набирает воздух, чтобы ответить, но неожиданно меняется. Кончиком хвоста он убирает зубы, будто пристегивает их к нёбу.
НАГ (миролюбиво). Мы всегда успеем сразиться. У тебя быстрые глаза и лапы, но и мой укус смертелен. Я скажу правду, если замечу, что ты слишком молод, что ты детеныш, зачем же тебе рисковать и драться, когда в доме у человека тебя всегда ждет свежее яйцо, не правда ли, Рикки?
РИККИ. Рикки-Тикки-Тави-Чк! Зови меня полным именем, Наг, а то я тоже что-нибудь придумаю.
За спиной РИККИ между тем появляется вторая кобра, сначала голова, а потом тело, вершок за вершком. Это НАГАЙНА, жена НАГА, РИККИ ее не видит.
НАГ медленно и усыпляюще качает головой, но теперь вверх и вниз. Тонкий хвост его высовывается из белых цветов, указывая НАГАЙНЕ лучшее место для удара.
НАГ (ему необходимо отвлечь Рикки). Ты не ответил, а это невежливо. Ведь птичьи яйца ты ешь, не правда ли? Почему бы мне не лакомиться птичками?! Разве я нарушил закон?
ДАРЗИ закрывает крыльями глаза. ЖЕНА ДАРЗИ сунула крыло в клюв, чтобы не кричать.
ЧУА (держась за висок, голосом отца Гамлета в сторону). Ужас, ужас, ужас!
НАГ грозит ей хвостом, скрученным наподобие кулака. ЧУА становится дурно.
НАГ. Позволь, Рикки-Тикки-Тави-Чк, я расскажу тебе об удивительном мангусте, герое из героев, который жил когда-то в этих местах и о котором мы, кобры, до сих пор слагаем песни… Ты похож на него, когда чуть поднимаешь голову.
РИККИ, оказывается, как и все мангусты, падок на лесть. Он поднимает голову.
РИККИ. Так?
НАГАЙНА готовится к удару.
НАГ. О-о-о! Безумно, безумно! Все повторяется в этом мире… Моя молодость, мои битвы…
ЖЕНА ДАРЗИ (вырвала крыло из клюва, она пытается крикнуть, но звука от страха нет. Сначала она сипит, потом вдруг звук прорывается). Сзади, сзади! Оглянись, оглянись!
Поворачиваться РИККИ некогда. Он прыгает как можно выше. Шипящая голова НАГАЙНЫ пролетает под ним и нечаянно бьет НАГА в раздувающийся капюшон. От неожиданности змеи сплетаются.
НАГ. Пусти, Нагайна!
НАГАЙНА. Нет, это ты пусти…
НАГ (в бешенстве). Это мой хвост!
НАГАЙНА. Нет, мой!
РИККИ выплясывает между двумя
Змеи расплетаются. Они опять друг напротив друга, медленно качаются, готовясь к ударам. РИККИ мечется между ними, вправо, влево, вправо, влево. Удар головой НАГА – мимо! Удар головой НАГАЙНЫ – мимо! На секунду все застыло. змеи готовятся к удару, РИККИ к прыжку.
Медленно влетает ЖУК.
ЖУК. Уф! Надеюсь, здесь нет красных муравьев? (Обнаруживает ситуацию.) Ах да, извините.
Неожиданно обе змеи бросаются вперед, РИККИ подпрыгивает, переворачивается на хвосте, летит кубарем, взлетает на всех четырех лапах, еще раз, еще раз, еще раз, но врагов нет. Воевать не с кем. Змеи исчезли. Неожиданно в углу сцены возникает хвост НАГА, хвост цепляет ствол дерева и дергает его. На сцену летят крупные, в шипах, черные плоды.
РИККИ (увертываясь от плодов). Где же вы, Наг и Нагайна, выходите, сражайтесь со мной.
НАГ (откуда-то из кустов). Всему свое время! Всему свое время, маленький хвастливый мангуст… И вы, гадкие, гадкие Дарзи!
ГОЛОС НАГАЙНЫ. Ждите нас, ждите, мангуст и птицы и все живое в саду.
ПТИЦА-КУЗНЕЦ. Динг-донг! Страшная битва в нашем саду не кончилась! Война! Война! Динг-донг…
ДАРЗИ. Я должен сложить тебе гимн! Сейчас же! Стань на камень, Рикки-Тикки, подними лапку вверх, мне легче будет придумывать слова! «Славься же, славься, великий красноглазый герой Рикки-Тикки…»
РИККИ встает на камень и поднимает лапку.
ПТИЦА-КУЗНЕЦ (начинает). Динг-донг!
ТАПЕР отрицательно качает головой и бьет по клавишам.
АТКИНС, понимая его, стучит кулаком по банджо. Оба эти инструмента образуют сейчас странную, не похожую на предыдущие мелодию. На всякий случай АТКИНС запрыгивает на пианино, подтянув повыше босые ноги, мало ли что.
ТАПЕР (очень громко). Эй, кто свободен и не на охоте? Кто не кормит детенышей в логове? А главное, вы, друзья мои, бандерлоги! К нам, сюда! Вы знаете меня, а я вас! И мы не причиним вреда друг другу. Ведь мы одной крови, вы и я! Музыка, музыка, музыка!
Свет в нижней части сцены меркнет, и хвостатые БАНДЕРЛОГИ появляются в нем наподобие легких теней. Одновременно прибавляется свет наверху, там, где спит приехавшая английская семья. Неярко горящие керосиновые ночники высвечивают мальчика, он сел в своей кроватке, огляделся невидящими глазами и заснул опять. Спят в пижамах и колпаках остальные, храпит, вписываясь в музыку, БАБУШКА, странно мерцает портрет королевы-вдовы над камином.
Внизу, среди БАНДЕРЛОГОВ, в танце делающих перестановку декораций, время от времени вспыхивают и затухают непонятно кому принадлежащие глаза.
НИЩИЙ с забинтованной головой, высоко задрав подбородок, слушает то взвивающуюся, то шелестящую песнь БАНДЕРЛОГОВ.
Среди БАНДЕРЛОГОВ выделяются три солиста, каждый ведет свою тему и поет в своей манере.