Герои 1812 года. От Багратиона и Барклая до Раевского и Милорадовича
Шрифт:
Остальные, и люди, и лошади, пали на месте, и я даже не помню, чтобы кого-нибудь из них взяли в плен. Они были забронированы только спереди; их брони и каски были черного цвета…»
…Ранение князя П.И. Багратиона, утрата Семеновских флешей заставили войска 2-й Западной армии с силами подоспевшей поддержки изменить свое позиционное положение. Батальонные колонны лейб-гвардии Литовского и Измайловского полков свернулись в каре и расположились в шахматном порядке южнее деревни Семеновское. Теперь на поле битвы они занимали первую линию. Позади них встали три кирасирских полка
Новое кавалерийское дело на левом фланге кутузовской армии состоялось после 10 часов. Наполеон приказал усилить натиск у Семеновского. Здесь успех имела 20-я бригада тяжелой кавалерии, она же саксонская кирасирская бригада (полки Кавалергардский и Цастрова) генерал-лейтенанта А.И. Тильмана (получившего за Бородино баронский титул). Части саксонцев в латунных касках с меховым тюрбаном удалось прорваться через позицию русской пехоты. Но в ее тылу они попали под удар стоявших там кирасир, и в плену оказался раненый командир одного из полков (полк Гар дю Кор) полковник Лейссер.
Саксонская кирасирская бригада была атакована во фланг кирасирами генерал-майора Бороздина, а также Новороссийским и Киевским драгунскими полками корпуса генерал-майора Сиверса. Эта атака лучше всего свидетельствовала о том, что начальник кавалерийской группировки князь Голицын 5-й не упускал случая ввязаться в схватку с конницей маршала Франции Мюрата, пресекая все попытки прорыва русской позиции.
Генерал-майор Н.М. Бороздин в своем рапорте от 7 сентября об участии 1-й кирасирской дивизии в сражении при селе Бородино на имя генерала от инфантерии М.Б. Барклая-де-Толли среди прочего отметил умелую и своевременную распорядительность князя Д.В. Голицына, своего прямого в битве начальника:
«Лейб-Кирасирский Его Императорского Величества полк под командою барона Розена, прикрывая батареи и выдерживая сильный неприятельский огонь, не терял нимало присутствия духа: полковник барон Розен, будучи отлично храбр, служил примером своим подчиненным, а когда неприятель покусился атаковать нашу пехоту правее от нас и когда он, г. Розен, по приказанию г. генерал-лейтенанта князя Голицына послан мною с двумя эскадронами атаковать, что с большим стремлением было исполнено, отчего много неприятельская кавалерия потерпела, особенно тогда, как барон Розен напал на него с тылу.
Одним словом, неприятельская колонна была опрокинута и потерпела большой урон…»
Удар русской тяжелой кавалерии отбросил саксонцев к краю Семеновского оврага. Тут на выручку кирасирам Тильмана подоспела вестфальская кирасирская бригада из дивизии генерала Лоржа. Однако два полка всадников из германской земли Вестфалии в черных французских двухсторонних кирасах и стальных касках тоже оказались опрокинутыми. Маршал Ней, видя такое дело, послал на помощь Лоржу и Тильману три бригады легкой кавалерии.
Между 12 и 13 часами дня наполеоновские войска не уставали производить атаки у деревни Семеновское. Флеши находились в руках французов, но они продолжали упорствовать, стремясь завладеть высотами на противоположном берегу ручья Семеновского. Там во
Русская пехота раз за разом контратаковала в штыки. Голицын тоже повторил несколько кавалерийских атак на вражескую пехоту, которая при виде такой угрозы сворачивалась в каре. Подобным образом не «уставала» делать и русская пехота, отражая наскоки неприятельской кавалерии.
Французская кавалерия предприняла сильную атаку на гвардейскую бригаду (лейб-гвардии Литовский и Измайловский полки), которая свернулась из колонн в каре. Каре открыли батальный огонь и отразили наскок вражеских кирасир. Маршал Мюрат повторил атаку на литовцев и измайловцев, но и она была отбита ружейными залпами и последующим беглым огнем из многих сотен ружей.
Тут на помощь гвардейцам подоспели Екатеринославский и Орденский кирасирские полки во главе с генерал-майором Н.В. Кретовым. В завязавшейся схватке всадников в стальных латах верх одержали русские кирасиры, ряды которых к исходу дня заметно уменьшились. Французская тяжелая кавалерия была опрокинута у деревни Семеновской еще раз.
Мемуарист К.Ф. Толь писал: «Три атаки неприятельских кирасир под командой генералов Сен-Жермена и Валенса были с твердостью отражены (лейб-гвардейцами литовцами и измайловцами. – А.Ш.) с большой для них потерей…
Генерал-майор Кретов, несмотря на рану свою, с кирасирскими полками Екатеринославским и Орденским, довершил поражение неприятеля. Генерал-майор Бороздин 2-й с кирасирскими полками Его и Ее Величеств и Астраханским неоднократно истреблял неприятельскую кавалерию и пехоту, которая наконец не посмела показаться на этом пункте».
Ермолов отмечал: «…Кирасирские полки неоднократно обращали сильнейшую кавалерию до самых батарей, за которыми она находила спасение. С отличным мужеством атаковали полки лейб-гвардии Кавалергардский и Конный, лейб-кирасирский Его Величества, полки 2-й кирасирской дивизии покрыли себя славою».
О действиях голицынской 1-й дивизии, оказавшейся в сражении в самом центре позиции кутузовской армии, свидетельствует мемуарист В.И. Левенштерн, тогда адъютант Барклая-де-Толли. Он писал о ходе битвы южнее Курганной высоты после потери Семеновских флешей:
«…Генерал Барклай был не особенно доволен положением дел, но не мог помочь горю. Он заметил в это время, что сильные колонны неприятельской кавалерии маневрировали с целью совершить решительную атаку на левое крыло 1-й армии, составлявшее как бы центр обеих армий. Следя внимательно за этим движением, он подозвал меня и спросил, знаю ли я, где находится резервная гвардейская кавалерия.
Получив утвердительный ответ, он приказал мне передать временно командовавшему ею генералу Шевичу, чтобы он двигался рысью, не подвергая себя особенной опасности, но чтобы можно было воспользоваться его помощью в случае надобности. Это приказание вызвало всеобщий восторг в рядах храброго и отборного кирасирского войска, которое горело желанием принять участие в этом достопамятном сражении.