Герои – моя слабость
Шрифт:
– Эту проблему можно считать решенной, пока я работаю в коттедже. – Он осушил свой бокал. – А дочка Джейси заговорит, когда будет готова.
– О, великий детский психолог сказал свое веское слово.
– Кому, как не мне, знать, что творится в голове трудного ребенка?
Энни изумленно распахнула глаза с самым невинным видом.
– Но Ливия не психопатка.
«Ты думаешь, раз я злодей, то у меня и чувств нет?»
Должно быть, она действительно перебрала вина, потому что голос, звучавший в ее голове, принадлежал Лео.
– В
Его бесстрастный тон разъярил Энни. Она вскочила из-за стола, будто подброшенная невидимой пружиной.
– Ты пытался меня убить. Не появись Джейси той ночью на берегу, я бы утонула.
– Думаешь, я не знаю? – произнес он с неожиданной горячностью, отчего Энни невольно смутилась.
Тео вызывал у нее самые противоречивые чувства, и эти бесконечные метания приводили ее в бешенство. Оставаясь с ним наедине, она вовсе не ощущала исходившей от него угрозы, а лишь боялась выдать свое смятение. Неужели за минувшие восемнадцать лет она ничуть не поумнела? Тогда Энни тоже не хотела верить, что ей грозит опасность. А кончилось все тем, что она едва не утонула.
– Расскажи мне о Риган, – потребовала она.
Тео смял в пальцах салфетку и поднялся.
– Незачем об этом говорить.
Будь на месте Харпа кто-нибудь другой, она промолчала бы из сочувствия. Но ей важно было во всем разобраться.
– Риган ходила под парусом не хуже бывалых моряков, – продолжала Энни. – Почему она вышла в море, зная, что надвигается шторм? Зачем она это сделала?
Тео пересек комнату и схватил свою куртку.
– Я не говорю о Риган. Никогда.
Мгновение спустя за ним захлопнулась дверь.
Энни прикончила остатки вина, перед тем как отправиться в постель, а наутро проснулась с сильнейшей жаждой и еще более жестокой головной болью. Тащиться в Харп-Хаус ей совершенно не хотелось. Разве Тео не сказал, что не собирается увольнять Джейси? Впрочем, Энни не слишком полагалась на его слово. И даже если он не лгал, Джейси нуждалась в помощи. Энни не могла бросить ее в беде.
Выходя из коттеджа, она поклялась себе, что больше не позволит Харпу дергать ее за ниточки, словно марионетку. Перегрин-Айленд слишком мал. Двум кукольникам на нем никак не уместиться. Придется ему капитулировать, это место уже занято ею.
Внезапно что-то просвистело у нее над головой. Испуганно вскрикнув, Энни ничком упала на землю.
Она лежала, тяжело дыша, прижимаясь щекой к грубой мерзлой земле. В голове звенело, перед глазами все плыло и кружилось. Она на мгновение зажмурилась, чувствуя, как бешено колотится сердце.
Кто-то только что пытался ее застрелить. И возможно, этот кто-то шел сейчас прямо на нее с ружьем наперевес.
Глава 10
Энни боязливо ощупала руки и ноги, желая убедиться, что они целы. Потом настороженно прислушалась, но не услышала ничего, кроме собственного
Стреляли с западной стороны. Она не заметила ничего подозрительного в зарослях красных елей и густом подлеске, за которыми проходила дорога. Приподнявшись на локтях, отчего рюкзак у нее за спиной съехал на сторону, Энни оглядела коттедж, потом безлюдный берег океана и, наконец, Харп-Хаус, вознесенный на вершину утеса. Кругом простирался холодный пустынный пейзаж, тот же, что и всегда.
Она осторожно встала на колени, чувствуя себя совершенно беззащитной – у нее не было ничего, кроме рюкзака, который едва ли мог служить надежным щитом. Прежде ей не приходилось иметь дело с огнестрельным оружием. Так почему она решила, что в нее стреляли?
Потому что точно знала.
Может, это был случайный выстрел какого-то незадачливого охотника? На Перегрин-Айленде не водилась дичь, однако ружье держали в каждом доме. Если верить Барбаре, местным жителям нередко случалось ранить себя или подстрелить другого. Как правило, неумышленно, хотя и не всегда.
Энни услышала позади какой-то странный, непривычный для уха шум – стук лошадиных копыт. Она снова бросилась на землю и замерла, чувствуя, как горячая кровь бешено стучит в висках.
Тео спешил довершить начатое.
Додумав эту мысль до конца, Энни с усилием поднялась на ноги. Нет, черт возьми, она не желала трусливо корчиться в грязи, ожидая, когда Харп ее пристрелит. Если мерзавец собрался ее убить, ему придется посмотреть ей в глаза, прежде чем он спустит курок. Резко повернувшись, она увидела могучего коня, скачущего со стороны взморья, и горло ее сжалось от горького сознания предательства. Ее охватило безумное отчаянное желание, чтобы все это оказалось неправдой.
Натянув поводья, Тео соскочил с лошади. Энни не увидела у него ни ружья, ни другого оружия. Может, он бросил его. Или…
Щеки его раскраснелись от холода, но куртка была распахнута. Он кинулся к Энни:
– Что случилось? Я видел, как ты упала. Все в порядке?
У Энни стучали зубы, ее сотрясала дрожь.
– Ты только что пытался меня застрелить?
– Нет! Какого черта? Ты хочешь сказать, что кто-то в тебя стрелял?
– Да, меня едва не убили! – Ее голос сорвался на крик.
– Ты уверена?
Энни скрипнула зубами.
– Раньше со мной такого не случалось, но я уверена. Как ты мог не услышать выстрела?
– Я ехал вдоль берега, у самой воды, шум прибоя заглушает все звуки. Объясни, что именно произошло.
Энни сжала кулаки. Ее ладони в перчатках горели от боли.
– Я поднималась на холм, когда у меня над головой просвистела пуля.
– Откуда стреляли?
Энни задумалась, пытаясь вспомнить.
– Кажется, оттуда. – Энни вытянула дрожащую руку, указывая направление, противоположное тому, откуда появился Тео.