Герои смутного времени
Шрифт:
Для этого часть офицеров и прапорщиков, которые подлежали отправке, переводилась в первый военный городок на казарменное положение.
В любое другое время лейтенант, услышав про «казарменное положение», был бы разозлен и обижен. Но только не сейчас. Он снова украдкой пробрался домой и собрал сумку с вещами, куда положил белье, сменную форму, и мыльно-рыльные принадлежности. Глубокой ночью Костя вышел во двор, пистолет, закрученный в несколько слоев полиэтилена, оберточной промасленной бумаги, вместе с патронами, он закопал под опилками.
Хозяйка была слегка глуховата, поэтому столь
Под утро прошел еще и ливень, так что следов ночной работы не осталось никаких. Костя со спокойной душой отправился в первый военный городок. Кобуру он просто оставил в тумбочке — особой ценности она не представляла.
В первом городке было относительно безопасно. Тут размещалось командование бригады, и местные так активно не шныряли. Начальство все же несколько береглось, и охрану городка осуществляла разведрота, которой раздали боевые патроны. Несколько раз посторонним местным гражданам стреляли под ноги, и просто так шастать они перестали. Хотя запомнили, и однажды постарались отомстить. Но это уже было много позже. В данный момент Косте казарменное положение даже нравилось. Если не было занятий в городке, то ездили на полигон. В город лейтенант не выходил, и всячески увиливал от этого, если вдруг случалась такая нужда.
Пока все выходило неплохо. Несколько раз бойцов водили в баню, но Чепрасов удачно отмазывался. Сам же он купался в душе в жилой зоне. В этом ему здорово помог Здорик, который здесь проживал, и которому Костя успел понравиться.
Правда, один раз на квартиру сходить ему все-таки пришлось. Перед самой отправкой в Чечню. Он заплатил хозяйке сразу за несколько месяцев вперед, и поинтересовался, как дела. Не приходил ли кто, не шастал ли?
— Приходили один раз те же самые парни, — ответила Таисия Михайловна. — Вежливо так разговаривали. Я им сказала, что ты в части на казарменном положении, здесь давно не ночуешь. Выругались они по-аварски, и ушли. В комнату твою больше никто не лазал, я захожу каждый день — смотрю. Все тихо, спокойно.
— Ну, хорошо, — ответил Костя. — Вот и замечательно. А я скоро на фронт уезжаю. Наверное, больше уже и не зайду. Не получится, наверное. Я теперь уже приду, когда или нас из Чечни обратно выведут, или война закончится.
Таисия Михайловна вздохнула:
— Ты, Костик, молитвы-то хоть какие знаешь? Крестик носишь?
Лейтенант ответил утвердительно. «Отче наш» он знал твердо, «Верую» — с некоторыми купюрами, а золотой нательный крестик носил постоянно.
— Вот и молись почаще, да Бога вспоминай! Даст Бог, все обойдется, и вернешься домой живой и здоровый.
Чепрасов кивнул, и пошел к калитке. Открывая ее, он оглянулся — старуха грустно смотрела ему в след…
Бессарабов.
Валера Бессарабов, в отличие от Кости, который с ужасом думал о возможных побоях, был совсем не дурак подраться. Но тут он свои силы явно переоценил. И в результате попал в ситуацию едва ли не худшую, чем Чепрасов.
Началось все в офицерском общежитии, где он поначалу проживал. Как это обычно у всех начинается, Валеру быстро вовлекли в ежевечерние
Потом на какой-то период все это утихло, потому что в части неожиданно задержали денежные выплаты, и тратить на водку временно, (как все надеялись), стало нечего.
Однажды вечером, возвращаясь к себе, Валера увидел на порожках двух местных гражданских лиц. Это были парни примерно его возраста. Они сидели на корточках, курили, и сплевывали вниз на землю.
— Привет! — сказал один из них, посмотрев на лейтенанта не вставая.
— Привет, — сказал Валера, и выжидательно остановился. Парни явно загораживали ему вход.
— Тебя Валера зовут? — спросил один из них — с кудрявыми волосами.
— Да? Откуда ты меня знаешь? — удивился Валера.
— Как не знать хорошего человека! — ответил кудрявый. — Меня Мага зовут.
— А его? — кивнул на второго парня Бессарабов.
— Его? Его Расул зовут. Классный парень, между прочим.
«Классный парень» был слегка лысоват, и лицо у него было какое-то недовольно обрюзгшее.
— Вот и познакомились, — констатировал Мага. — Ну что, лейтенант, не угостишь новых друзей? Говорят, ты хороший человек, не жадный фраер.
Вот об этом моменте думал потом Валера много раз. Чтобы было, если бы он отказался? Может, все и по-другому бы пошло?… Да нет, логика подсказывала, что не пошло бы. Не этот бы повод сработал, так другой нашелся бы. Может быть, даже наоборот, прямо там, у дверей, все бы и началось?
«Наверное, там бы и началось», — приходил к наполовину утешительному выводу Валера. Значит, такая была судьба, и изменить тут что-то было очень трудно. Если вообще возможно.
— Хорошо, базара нет! — преувеличенно дружелюбным тоном сказал Валера. — Пойдем в ларек, затаримся.
— Пойдем! — встали с карачек местные. — Тут рядом есть хороший магазинчик.
Дошли они быстро, ни о чем не разговаривали, Бессарабов купил две бутылки водки, напиток «Буратино» на полтора литра, а на закуску — две большие банки консервированного тунца. Вернувшись к себе, лейтенант выложил рыбу на тарелку, достал стакан, две кружки, и три вилки.
Мага открыл бутылку водки, и разлил.
— Ну, за знакомство!? — полувопросительно произнес тост Валера.
— Ага, за оно самое, — ответил Расул, и ощерился. Они выпили, а потом по очереди, прямо из горла, запили водку газировкой.
Закусили; не долго раздумывая, Бессарабов разлил по второй, и снова выпили. Затем разговорились. Местные начали спрашивать, какой институт он закончил. («Уже знают, что я не кадровый», — неприятно удивился Валера). Где живет, какая у него семья.
Сами они, как выяснилось, закончили ПТУ, где готовили мастеров для местной обувной фабрики. Правда, фабрика уже года полтора как приказала долго жить. Поэтому по специальности они ни дня не работали.
— На что же вы живете? — непроизвольно вырвалось у Валеры.