Герои столицы

Фуррорэ

Полицейский чиновник подошёл к нам и тоже вгляделся в белую волчицу на крышке. По блеску его янтарных глаз я понял, что ему есть, что рассказать.

– Так точно, ваше высочество. Эта волчица – Вомара Розаль, мать Вомуса Розаля. Я изучил её дело перед тем, как взяться за розыск самого белого колдуна.

– Да? – спросил я, почувствовав какой-то стыд. Вот, значит, как работают настоящие сыщики! Сбор материала, анализ имеющихся данных. Мы-то с Лолой просто с ходу взялись за поиски. – И… она тоже опасна?

– Она мертва, ваше высочество. Умерла пять лет назад от рака. Наверное, именно от неё Вомусу и

передалась эта болезнь. Как и недюжинная магическая сила, которой она тоже обладала в избытке. Нам известно, что при жизни Вомара тратила все свои сбережения на то, чтобы найти способ вылечить от рака своего сына, которого она очень любила. Искала врачей, пробовала магические средства. Для этого ей пришлось распродать всю свою старинную и довольно ценную мебель, которую она привезла из Люпуса. Но, как видите, все её усилия пошли крахом. Ей не хватило ни ресурсов, ни времени.

– Туда ей и дорога, - презрительно фыркнула Лола. – Не смогла вырастить нормального сына, который не будет убивать фурров. Пускай теперь вообще на земле не живёт.

– Перестань, Лола, - нахмурился я. – Смерть – не повод для злорадства. Раз так, господин коллежский асессор, то, значит, кончина матери заставила Розаля свернуть на путь злодейства?

– Думаю, так, ваше высочество, - кивнул пожилой следователь. – Мы изучили характеристику Розаля с мест работы. Все отмечали его как отзывчивого и позитивного зверя. Он старался скрыть, что его волнует его болезнь. Но пять лет назад, когда Вомара умерла, он очень изменился, стал гораздо более жёстким. Теперь он точно стал способен на ужасные деяния.

– Ваше императорское высочество! – к нам подошёл унтер-офицер полиции вместе с тремя другими патрульными. За полицейскими, опустив головы без шлемов, шли шестеро гвардейцев в силовой броне. – Мы обнаружили ваших бойцов недалеко от места преступления. У них, похоже, частичная потеря памяти. Они говорят, что царевна Лола приказала им сторожить дом Розаля, но они покинули его. Причём, сами не помнят, как.

– Так точно, ваше высочество, - вперёд вышел здоровенный гвардейский подпоручик. – Не помним. Последнее, что мы ещё помним, это то, как вы, царевна Лола, покинули дом Розаля, приказав нам ждать его. Потом мы очнулись уже на улице. Наверное, преступник наложил на нас какие-то чары…

– Что за дурдом тут творится?! – зарычала Лола. – Как это какой-то сопливый белый пёс смог заколдовать вас шестерых? Почему вы тут же не нашпиговали его пулями? Если б не вы, все эти звери, - она показала на груды мертвецов, - были бы живы! За такое вас всех надо уволить из императорской лейб-гвардии и под суд!..

Тут моя сестра осеклась. Её глаза расширились, похоже, её охватил ужас. Она схватилась лапами за голову, принявшись в священном страхе вглядываться в мёртвых.

– О, чи, чи!.. – выругалась она. – Я ведь тоже там была… Если бы я… Сударь Круг, дом Розаля здесь недалеко, так?

– Да, ваше высочество. Он внизу улицы. Хотите?..

– Разумеется! – в нетерпении выкрикнула царевна. – Быстрее туда, я должна, нет, я обязана увидеть его!

Седой волк и несколько городовых двинулись вниз по улице, к дому Вомуса Розаля. Лола пошла за ними, жестом позвав и меня. Я чуть задержался, принявшись обдумывать услышанное.

Итак, Розаль страдает раком. Его мать всю жизнь пыталась вылечить

его, подарить ему целую жизнь. Но она не успела этого сделать, скончавшись. И что Розаль? Да, ему точно не позавидуешь. Не знаю, что бы я начал делать на его месте. Каждому хочется жить, выжить. И после того, как твоя родная мать умирает, желание избавиться от болезни ещё больше усиливается. Думаю, чисто по-фуррски Вомусу можно посочувствовать. Но ничто не даёт ему права убивать других.

А что мы с Лолой делали вчера? Я отправился в общежитие, где не нашёл Розаля. Если б мы его там застали, арестовали или пристрелили бы, никто из этих зверей не умер бы.

Я опять посмотрел на груды трупов. Столько горя, столько боли. Невероятная трагедия! Я подумал, что и моя вина в этом есть. Не остановил убийцу, не уберёг подданных. Какой же я император?

Во мне начала разгораться неописуемая горечь. Эти звери мертвы из-за меня… Неужели, и я преступник? Неужели, и я причастен к этой беде? Нет, нет, только не это!

Наверное, что-то такое чувствовала сейчас и Лола. Она ведь вместе с гвардейцами направилась в дом Розаля, где, наверное, он и прятался. А я ещё отговаривал её, приказывал вернуться домой. Если бы ей удалось убить эту мразь тогда, то все эти львы и львицы были бы живы, никто бы этой ночью не умер! Я не знаю, как Розалю удалось нейтрализовать гвардейцев, но понимаю, что они здесь виноваты меньше всех. Именно мы с Лолой причастны к этим смертям, наверное, не меньше, чем сам Вомус Розаль. О, Небесный Прайд, это же позорная отметина на всю жизнь!

Тут я посмотрел на тело мёртвого львёнка, в кармане которого были найдены часы, улика, давшая нам эти подсказки. Сейчас же у меня перед глазами замаячил образ другого убитого львёнка, маленького Лина, чья шерсть потемнела, а зубы выпали. Ужас! И с этим львёнком мерзкий пёс, наверное, хотел сделать то же самое, но почему-то у него это не вышло, и он просто его убил. Как же часы оказались у него в кармане? Наверное, он их стащил, а потом попытался убежать. По-моему, так.

С трудом придя в себя, я неуклюже двинулся по этой маленькой неширокой улочке следом за полицейскими и сестрой, шагая прямо по проезжей части. Улицу перекрыли от машин и местных скутеров и мопедов, чтобы никто не помешал работе. Мы проходили между рядов убогих бедных бараков, ступая по пыльному разбитому асфальту. Следом за нами двинулась шумящая толпа, которая, по-видимому, боялась упустить нас с Лолой из виду. Полицейские, держащие оцепление, были оттиснуты назад под напором толпы, но они продолжали удерживать фурров, чтобы они ненароком не затоптали место преступления. Заметив это, я повернулся к ним и издал особый рёв, которым оповестил их, что у нас всё под контролем.

Из окон бараков и контейнеров вокруг стали выглядывать местные жильцы – львицы, львы, детёныши. Многие показывали на нас пальцем, что-то кричали, что я не мог разобрать. Кто-то плакал, как и звери около оцепления. Оглядываясь на них, я давал им знаки, что волноваться не стоит, что я со всем разберусь. И мне самому, признаться, было страшно в этот момент. Страшно от того, что я не смогу выполнить свои обещания.

– Вот, ваше высочество, - сказал немолодой волк, когда мы подошли к маленькому коттеджу под номером один, который стоял в самом начале улицы. – Это дом Вомуса Розаля.