Герои забытых побед
Шрифт:
— Ну что ж, — немного помолчав, ответил Дубасов. — Тогда не будем медлить. Прошу ко мне в салон.
Уже в сентябре «Владимир Мономах» направили в практическое крейсерство под парусами по Японскому морю. После возвращения во Владивосток крейсер ненадолго задержался там — зимовать он ушёл в Нагасаки.
9 апреля 1892 года при выходе с рейда, огибая корму флагманского «Память Азова», «Мономах» выскочил на мель — Старк ещё плохо знал корабль. Через день корабль снялся и взял курс на Балтику. Через четыре с небольшим месяца крейсер отдал якорь в Кронштадтском порту.
А Дубасов в это время пересекал земной шар в обратном направлении. Вместо того чтобы добраться до Петербурга по железной дороге, Дубасов решил отправиться туда кружным путём через
В июне того же 1892 года капитан 1-го ранга Дубасов подал рапорт в военно-морской отдел Главного морского штаба, в котором он сообщал о результатах своего посещения США в минувшем году. Осмотрев военные верфи, переговорив с секретарём флота Б. Трэйси и оценив растущий военно-морской потенциал США, Дубасов высказал мысль о том, что для знакомства с американским опытом было бы полезно прислать в Соединённые Штаты компетентного морского агента, тем более что «благодаря дружественному расположению к нам, как правительства, так и народа Соединённых Штатов, нигде нужные нам или полезные сведения не сообщаются с такой искреннею готовностью и предупредительностью, как в этой стране».
— Американские штаты вскоре станут мировой морской державой, и мы должны иметь за ними тщательный присмотр! — здраво рассуждал вчерашний командир фрегата. — Пока наши политические интересы ещё не столкнулись, но как знать, что будет лет через пятьдесят?
На основе сведений и соображений, содержавшихся в рапорте Дубасова, начальник Главного морского штаба генерал-адъютант Кремер составил доклад от 30 ноября 1892 года о необходимости учреждения должности морского агента в США, на что генерал-адмирал великий князь Алексей Александрович дал положительный отзыв. В тот же день последовало «высочайшее разрешение», а 21 декабря 1892 года Александр III подписал приказ о назначении морским агентом в США капитана 1-го ранга Мертваго.
Тем временем Дубасов принимает под командование броненосец «Пётр Великий», а затем броненосную батарею «Не тронь меня». Теперь он плавает по Балтике. В 1893 году он становится младшим флагманом практической эскадры. В том же году Дубасова производят и в контр-адмиралы.
НА ВОСТОЧНЫХ РУБЕЖАХ
В конце 90-х годов XIX века резко обострилась обстановка на дальневосточных рубежах России. Шёл делёж между европейскими державами растерзанного и беззащитного Китая, набирала силу и всё агрессивней становилась Япония. Правительство Российской империи укрепляло морские силы Тихого океана. Нужен был деятельный и смелый флотоводец, способный принимать самостоятельные решения. Из всех возможных кандидатур выбор остановился на контр-адмирале Дубасове.
Короткая аудиенция у Николая II — и долгий путь на Дальний Восток. В первых числах августа 1897 года Фёдор Васильевич Дубасов уже принимал во Владивостоке дела командующего эскадрой Тихого океана вице-адмирала Алексеева. Посвятив своего преемника в общих чертах в особенности обстановки, Алексеев вздохнул:
— Много сделано, в этом убедитесь сами. Эскадра в боевой готовности. Не хватает, однако, самого главного — незамерзающего порта. Посему желаю вам, Фёдор Васильевич, счастливо разрешить этот вопрос.
31 августа 1897 года контр-адмирал Дубасов вступил в командование эскадрой. Прежний начальник, успевший стать вице-адмиралом, но сумевший уклониться от решения непростой задачи выбора незамерзающей базы, убывал в Чёрное море на должность старшего флагмана. 29 октября новый начальник эскадры «вывел её в первое плавание, „Всадник“ и „Гайдамак“, занятые дефектными работами, в походе не участвовали».
Свою деятельность на посту командующего эскадрой Дубасов начал с… открытия матросской чайной. Дело в том, что оторванность от дома и необжитость
— А что ещё нам делать? — оправдывались они, проспавшись. — С одной стороны окиян, а с другой тайга да тигры! Куды же нам податься?
Пьяниц наказывали, но помогало это мало.
— Служба морская удел трезвенников. С пьянством будем кончать! — решил Дубасов со свойственной ему твёрдостью.
Из сообщения газет: «21 октября 1897 года во Владивостоке состоялось освящение чайной для матросов при Сибирском флотском экипаже. Чайная разместилась в здании бывшей типографии Сибирского флотского экипажа и состояла из двух больших комнат. В одной комнате находились буфет, два самовара и большое количество столов. Во второй были зал, освещаемый десятью лампами, и сцена. Все посетители отмечали приятное впечатление от убранства. В день освящения чайной посетителей собралось много: были матросы эскадры, офицеры, духовенство, морское начальство и несколько дам. После молебствия и освящения, совершённых священником Сибирского флотского экипажа отцом Сусловым, команды матросов были переведены в столовую. Там командующий эскадрой Тихого океана контр-адмирал Дубасов сказал: „Сегодня открыта для вас чайная, с целью доставить вам место, где вы можете проводить время приятно и трезво. От вас зависит, чтобы это было так. Садитесь и пейте чай“».
Занялся Дубасов и обучением матросов. Клипер «Крейсер» он назначил учебным судном для подготовки курсантов — будущих строевых квартирмейстеров. «Крейсер» должен был совершать учебные плавания в Славянском заливе и у берегов Гензана, одновременно исполняя роль стационера.
Как и всякий командующий, принявший ответственный пост да ещё в столь отдалённом районе, Дубасов занимался каждодневными рутинными, но весьма, на самом деле, важными делами. Сохранились его донесения о крайнем недостатке в портовых плавучих средствах: «Для наливки котлов пресной водой имелся в порту только один водяной бот. Наполнение котлов водой на крейсерах „Рюрик“, „Адмирал Нахимов“, „Адмирал Корнилов“ и „Дмитрий Донской“ заняло время с 8 по 19 июля, т.е. 11 дней. Погрузка угля производилась ещё медленнее. Так, например, „Рюрик“ принял 600 тонн в 7 суток… а чтобы принять на 4 упомянутых крейсера 1770 тонн, потребовалось времени 17 1/2 суток».
Свой флаг новый командующий поднял на крейсере «Память Азова». В октябре он вывел эскадру в большой поход.
— Будем искать новую базу для флота. Курс на Корею! — объявил он командирам кораблей.
Вытянувшись на несколько миль, эскадра густо пачкала небо чёрными султанами дымов. Со встречных судов японские рыбаки с тревогой взирали на этот парад морской мощи: «Рюрик» и «Нахимов», «Дмитрий Донской» и «Корнилов», «Память Азова» и канонерские лодки, транспорты и миноносцы…
Не торопясь, порт за портом обходил Дубасов корейское побережье. За портом Шестакова осмотрели Гензан (порт Лазарева), затем Пусан. Наконец эскадра достигла Цусимского пролива. Когда-то адмирал Лихачёв пытался убедить правительство приобрести Цусимскую скалу и создать здесь военно-морскую базу, которая контролировала бы весь Корейский пролив. Но адмирала не послушали…
Корабли эскадры бросили якорь в глубине архипелага Каргодо, что прилепился к южной оконечности Корейского полуострова, на рейде порта Мозампо (ныне Масан). Осмотрев окрестности, Дубасов пришёл в восторг:
— Чёрт возьми, но Мозампо — это второй Гибралтар! Практически неприступный с суши, он может контролировать все здешние воды.
Вдали за отвесными холмами бурлила мутно-жёлтым потоком многоводная река Нактонг. Там же, на рейде Мозампо, Дубасов отписал в Петербург: «…Как порт, который соединял бы в себе качества, коими необходимо должен обладать конечный пункт Великого Сибирского пути и главный выход из всех внутренних частей нашего обширного отечества на берегах Тихого океана, Мозампо… без всякого сомнения, не имеет местности себе равной».