Героический Режим. Злая Игра. Дилогия
Шрифт:
Мостовая под нами провалилась, и мы с кучей мёртвой земли и камня рухнули в образовавшуюся яму. Я едва успел сплести кокон из Тени, чтобы хоть как-то смягчить падение, рядом полыхнуло Светом — Судья тоже успела среагировать.
Падение-то я смягчил, но энергии на то, чтобы кокон не разрушился при ударе о землю (хотя я быстро понял, что упал совсем не на землю), у меня не хватило. Я успел сгруппироваться во время короткого полёта, потому падал на ступни и ладони одновременно, чтобы распределить тяжесть своего тела,
Знакомая раздирающая боль в животе, чуть выше и левее пупа, и я с тихим стоном замер на четвереньках, нанизанный на острую и твёрдую, как сталь, кость, торчащую кверху из ровного чёрного пола. Комок истерично заверещал, информируя меня о том, что я здорово разорвал себе кишки. Хоть позвоночник цел... Но рана всё равно серьёзная, в нашей ситуации — даже слишком.
"Не шевелись, иначе увеличится кровотечение. Сейчас я оценю все повреждения, и будем думать, как снимать тебя с этого вертела".
"Длинная кость?"
"Метра полтора, просто так слезть с неё не получится. Скажи спасибо, что хоть тонкая".
— Эй, Палач! Жив? — раздался сдавленный голос Ораю.
Я огляделся, но не увидел Судью из-за поднявшейся пыли. Ну и чёрт с ней. Квест провален. Пусть возвращается назад, а я отлежусь и поползу к месту указанному на карте. Может, встретимся где-нибудь посередине пути... На меня напала жестокая апатия, хотелось просто полежать с закрытыми глазами, и чтобы меня никто не трогал, в том числе Комок.
"Кость отравлена?"
"Нет... не совсем... в ней Тьма. Настоящая, не Скверна".
"И что теперь?"
"Не знаю, как она на нас подействует. Прикажи этой бабе снять тебя, я пока буду сдерживать кровотечение".
"Я могу опереться на Тень..."
"Не можешь! Канал закрылся, Тьма его перебивает! Пусть снимет тебя с кости, её Свет должен помочь".
— Судья! — позвал я. — Судья! Мне нужна твоя помощь.
Перепачканная Ораю появилась из облака пыли и хладнокровно оглядела меня с ног до головы, после чего сдержанно выругалась. Её не слишком-то волновала моя рана, куда хуже было то, что она ставит под угрозу нашу миссию, которая и так уже почти провалилась.
— Сможешь снять меня? Каши много в детстве ела?
— Смогу, — деловито отозвалась Судья. — Что делать?
— Подсунь руки под меня. Одну под живот, вторую под грудь. И тащи вверх, только старайся не дёргать.
Что может быть проще? Восемнадцатилетней девушке ростом метр шестьдесят и весом килограммов в сорок пять, ну, пятьдесят от силы нужно поднять меня (метр восемьдесят и килограммов семьдесят) на вытянутые руки на высоту в полтора метра. Была бы она обычным человеком, мне не жить. Впрочем, был бы я обычным, тоже вряд ли пережил бы такое.
Судья подсунула под меня руки, как я попросил, и замерла.
— Резкий рывок? — спросила она.
— Если
— Заманчивая идея. На счёт "три"?
Я невнятно застонал в ответ. Мой живот пронзила резкая вспышка боли, и я вырубился.
...Я видел неясную фигуру. Она приближалась ко мне сквозь абсолютный мрак, поглощающий любой свет. Странно, что я вообще заметил какие-то очертания подходящего ко мне существа — оно тоже отличалось антрацитовой чернотой. Через какое-то время я понял, что ко мне идёт — или, вернее, вышагивает, будто на подиуме — невысокая женщина.
— Где я? — спросил я, тяжело дыша. Странно, когда я успел запыхаться? По моему лицу струился пот, руки мелко дрожали, подгибались ноги. А в животе будто завелась крыса, пытающаяся прогрызть себе путь наружу.
— Там же, где и был, — прозвучал леденящий женский голос. — Я пришла к тебе не в своём физическом состоянии. Да и ты сейчас витаешь в других сферах.
Я огляделся и внезапно понял, что мы здесь не вдвоём. У моих ног копошился какой-то уродливый карлик. Он неуклюже пытался встать, словно был ребёнком... Да он и был ребёнком.
— Комок?
— Комок, — подтвердила женщина, и я почувствовал, как меня пронизывает могильный холод от одного звука его голоса. — Видишь, что ты с ним сделал?
— Что я сделал с ним?
— Ты его убил. Или дал жизнь, смотря с какой точки зрения судить.
— Не понимаю.
— Поймёшь.
Женщина приблизилась ко мне на расстояние вытянутой руки и остановилась. Я с трудом различал её фигуру, но мне почудилось что-то знакомое в ней. Будто я уже видел её где-то.
— Это последнее, что я могу для тебя сделать, человек, — сказала женщина. — Тебе нужно поторопиться, или я умру. Или перерожусь, если смотреть с другой точки. Но тогда мне придётся возложить свои надежды на него.
— На кого?
— Ты знаешь. Ты уже сам всё видел.
Сказав это, женщина шагнула вперёд и резким движением проткнула мой живот насквозь. Я даже не мог шевельнуться, пока она копалась в моих кишках. Это продолжалось долго, боль всё усиливалась, но, наконец, она выдернула руку. В зажатом кулаке я увидел ворох клубок червей, исходящих густой черной жидкостью. Женщина улыбнулась, показывая едва поблёскивающие от слюны чёрные клыки, и чавканьем затолкала червей в рот.
— Тень появляется, когда Свет рассеивает Тьму, или Тьма прокрадывается в царство Света. Если ты хочешь, чтобы всё встало на свои места, в тебе должен остаться Свет. Или я сделаю его своим избранником.