Героин
Шрифт:
— Не дурак, понял.
— До свидания.
— Даю Хомяку свою трубу, в помощь даю Свастику, гоню обоих в столицу. И тут Челюсть раскрывает хлебало:
— Ты что Олигарх, совсем мозгами поехал? Куда я пять кило за месяц дену?
— Я же тебе весь Сков расчистил!
— Ерунда это, никто здесь столько не купит! Садимся с Челюстью, спокойно, одни, чтобы не кто не дергал, вокруг одни телки, зову своих бухгалтеров, начинаем считать. Выясняется, что Челюсть прав. В Скове за месяц и десятая часть не уйдет. У Челюсти даже зубы от волнения стучат. Бабки то не мерянные, а снять нельзя. Вот если бы в Европу сбросить, говорит, там и не столько заглотят. Там люди богато живут, не то, что у нас. У нас же работать не могут, пьют поголовно, все развалено, украдено,
— Заткнись, говорю, политику не примешивай, я настоящий патриот, за родину последнюю рубашку отдам. А сам вспоминаю, что у нас канал есть, через Эстонию в Германию. Мы телочек туда сплавляли, проституток. Они там работали, а мы тут за их семьями присматривали. Чтоб они там не бедокурили. Чтоб стимул к работе был. Я с эстонскими братками связался, с немецкими. Все люди серьезные, солидные, все поняли, вопрос в один миг решили. Цену мы уж очень соблазнительную предложили. Мне уже объяснили, что цена, которую Володя обозначил — это почти помощь гуманитарная. Таких цен не бывает. Ну и работа закипела. Российско-эстонская граница вполне прозрачная, если ее деньгами не забывать протирать, а тут Эстония в Общий Рынок вступила. В Эстонию товар забросил, а там до Атлантики вообще границ нет. Короче работа закипела. А в Москве мы давно работали. Там бригада наших работает. Мы долги покупаем, а потом из должников выбиваем. Братки из Скова утренним поездов подскочили, кому надо по мозгам настучали, вечерним поездом в Сков вернулись. Причем все время разные, у меня с этим строго, почти всех своих солдат через столицу пропустил, а бригадирах речи нет. Толик, он у нас там заказы принимает, по этому поводу говорит, что Москва всегда жила провинциалами. Так что в Москве мы люди не чужие, даже в коттеджном поселке Буйноголовка дом купили.
— Ты говоришь, с Володей только по телефону общаешься, самого не видел. А как же он нам героин передает?
— Так же, как от нас робот получает. Звонок по телефону: «Пойди туда, не оборачиваясь, возьми то», «Товар у вас, время пошло». Мы эту систему за образец взяли. Все равно мы долги так и так покупаем, ну так лучше иногда должника как робота использовать, чем долг из него выбивать. Очень удобно. Случай с этой куклой — это первый прокол у нас, раньше все как асы работало.
— А что сейчас случилось, почему они с поезда сошли?
— Сигнал пришел от Капитана, поезд шмонать будут на предмет наркоты.
— Значит кто-то сдал.
— Кто-то сдал, но непонятно кого. В поезде порошок ехал, без всякой связи с нами. Какой-то туркмен вез. Его и взяли.
— Все равно, подозрения остались. Остались подозрения. Поэтому следующую партию другие люди работать будут. Золушка спалилась — это понятно. Ее та красотка лично знает. Толик от дел отстранен. Он этого не знает, но скоро узнает. Посадить парня должны со дня на день, Капитан поспособствовал. Один должник наш побои в больнице снял и в ментуру пожаловался. Капитан лично за него заяву писал, мужик плоховато сейчас соображает. Но Толика мне не жалко. Но настучали мужику, договорились о возврате долга. Все рады, все смеются, но зачем же дочку его насиловать надо было? Покуражиться Толику захотелось, крутизну свою показать. Крутизну ты на зоне показывай, а на воле ласковым надо быть. Ценить ее, волю, надо. С уважением к ней относиться.
— А если Толик сдаст кого?
— А кого? С ним контактировали только ты и Хомяк. Вас он знает только по кличкам, даже не знает, в каком городе вы живете, думает, что где-то в Подмосковье. Ну, так ты с Хомяком тоже от этого дела отстранены. Люди, которые будут это дело работать, роботов будут по другой схеме искать. Толик в лагерь уйдет, команда по выбиванию долгов умерла. Московских Толик, скорее всего, сдаст, а сковских не найти. С ними Толик и не общался, все делалось через тебя и Хомяка, да и где вас искать? Ну, на всякий случай, как Толика возьмут, поедете в Таллинн, там с месячишку, другую поработайте. Там у меня свои заморочки есть, кое-кого на место поставить надо.
—
— А что Золушка? Дядя Вася ушел в предродовой отпуск. Она сохраняться будет, потом рожать. Деваха наша видела ее и по кличке знает, но криминала на Золушке нет. Что она сделала? В поезде ехала в одном купе. Ну и что? Какой она закон нарушила? А лишнего она не скажет. Ей искусственное прерывание беременности ни к чему. Это еще кто звонит? Челюсть? Богатым будешь. Да нет, не новая партия порошка идет, просто говорили о тебе. Приятно, что ты, наконец, по делу звонишь, а то раньше все о звездах, да о звездах. Не может быть! Да знаю я Ахмеда, он при Саранче состоит. Упаковку нашего товара? Героин марки «Кандагар»? Быстро ко мне. Если пик Коммунизма не идет к Магомету… Где-то у меня его телефон был. Вот, нашел. Господин Саранча? Это вас Олигарх беспокоит. Слыхали про такого? Да ладно, не говорите так, я от лести таю. Я знаешь, что подумал, Саранча, встретиться нам надо, поговорить. Как твое мнение? Перестань, в мыслях у меня этого не было. Чего нам палить друг в друга, причины никакой нет. И за тебя я не опасаюсь, если хочешь, я к тебе приеду, чтобы все твои сомнения снялись, причем со своими стаканами. У тебя что налить в них найдется? Закуской удивишь? Ну, это легко проверить. Да прямо сейчас. У тебя дом на берегу озера… Понял, на крыше маяк, не перепутаешь. В крайнем случае, с мобилы позвоню. Или твои меня на повороте встретят. Где-то часа через два буду.
— Здравствуйте, господин Олигарх.
— Здравствуйте, Саранча.
— Челюсть.
— Очень приятно. Меня зовут Ахмед.
— Вы знаете, господин Олигарх, я вас представлял совсем по-другому.
— Как же, интересно?
— Я думал, вы гораздо старше. Сколько вам лет, если не секрет? — 34. А вас я примерно так и представлял. Вежливый узбек лет сорока, небольшого роста, но крепенький.
— А как вы догадались?
— Вы понимаете, я начинал в качестве сутенера. Мне по роду профессии нужно было угадывать, кому какую телку подогнать. Спец был. Когда мне вашу Антонину описали: крупная, с пышными формами, спокойная, улыбается все время, светлые длинные волосы, я сразу вас представил. Тем более что знал о вашем узбекском происхождении. Кстати, а вы с чего в блатном мире начинали? Мне кажется, что о человеке много говорит тот факт, с какой статьи он впервые уголовный кодекс нарушил. По мере развития карьеры человеческая сущность затушевывается, а на начале все понятно.
— У меня начала блатной карьеры как таковой не было. Я по профессии химик-технолог. Меня первоначально пригласили как технического специалиста, а потом я сразу вес набрал, в уважаемые люди выбился. В 34, кстати, я свой путь на криминальной ниве только начинал.
— Бывает. С Челюстью случилось то же самое. Работал врачом-наркологом, а потом потихоньку начал героином приторговывать, благо с клиентами уже знаком был.
— И тогда же вы получили свою звонкую кличку. За выдвинутую вперед нижнюю челюсть или еще за что-то?
— Да нет. Еще в институте меня называли «Mandibula», в переводе с латинского это нижняя челюсть. С тех пор и пошло. Но что мы все о лирике, да о лирике? Ахмед сказал, что у вас героин есть, который вы бы толкнуть хотели. Можно взглянуть?
— Пожалуйста.
— Да, товар хороший. Настоящий «Кандагар», и упаковка родная, но почему порванна?
— Да случайно к нам попала. Сами то мы этим не занимаемся, вы знаете. Не выбрасывать же, вот и решили вам толкнуть.
— Скажите, Саранча, если не секрет конечно, как этот героин к вам попал?
— Да нет особого секрета. Однажды какая-то наркоманка забрела на одну из наших точек. Кафе «Мантышка», может знаете?
— Знаю, возле круглосуточно работающей аптеки.
— Да. Ее уже ломало в полный рост, Сослан, хозяин «Мантышки», даже Скорую хотел вызвать, да случайно в ее сумку заглянул. А там упаковка «Кандагара», марка известная. Он сразу Ахмеда и вызвал. Ахмед приехал, девушку вместе с товаром сюда привез. Здесь мы ей укол сделали, потому пакет и разорван. Она в себя пришла, душ приняла, и на наши вопросы отвечать начала.