Героинщики
Шрифт:
– Веди себя хорошо, - приказывает мне Кайфолом, прищурив глаза, - и мы увидимся через несколько недель.
– Меня выпускают на следующей неделе, - напоминаю я.
– Я еду в Италию, на этот раз - на самом деле. Поэтому сделай мне одолжение, выбирайся из этого дерьмового болота, - просит он, презрительно окидывая взглядом раскидистые деревья, которые верхушками достают до мрачного серого неба, а потом поворачивается к смущенной Молли.
– Позвони мне сразу, как вернешься в страну!
– обнимает она его своими
Из-за ее плеча мне видно его морду. Он подмигивает мне и шепчет ей на ухо: - Ты просто пытаешься остановить меня, крошка моя. Просто пытаешься остановить.
Затем он резко вырывается из ее объятий и идет к машине.
Мы смотрим, как они едут. Молли в отчаянии бежит внутрь. Том осторожно кладет мне руку на плечо.
– Дэнни уехал, Свон, а теперь и Саймон. Но держись, ты освободишься следующим.
В комнате отдыха я вижу Молли, она разбита, Кизбо утешает ее, став у меня на пути к сексу.
Я иду в свою комнату и беру в руки книгу.
Мой покой нарушает Тощая, которая сообщает, что у меня сейчас должна произойти встреча с Молли. Не понимаю, о чем она, и, видимо, это отражается на моем лице, потому что она объясняет: «С другой Молли».
Другая Молли - статная англичанка с лошадиным лицом, ее полное имя я - Молли Гривз, она - внештатный психолог из клиники. Эта Молли как две капли воды похожа на нашу Молли. Впервые я встретился с ней в больнице, когда отвечал на ее осмотрительные, но настойчивые вопросы с вялой податливостью. Сейчас я более подготовлен и могу оказать достойное сопротивление, поэтому наша консультация проходит не слишком гладко.
Ночью я сажусь у подъезда с гитарой и смотрю в чернильно-черное небо, но струна рвется, и мне ничем ее заменить, поэтому моя одинокая вечеринка очень быстро подходит к концу.
Том заглядывает мне в самую душу. Меня должны выпустить в следующей неделе, но он не просто записывает меня на тупые консультации с психологом, он еще и сам меняет тактику, становится агрессивным. Сегодня он смотрит мне в глаза и холодно приказывает:
– Не ври себе, Марк.
– Что?
– Его реплика просто сбивает меня с ног, и я снова вспоминаю Большую Ложь, готов прибегнуть к ней, как только он еще немного нажмет.
– Поработай со мной.
– Что ты имеешь в виду?
– Ты же умный парень. Но не настолько умный. Для такого опытного и начитанного человека ты слишком долго не можешь понять, почему сделал с собой такую страшную вещь.
– Думаешь?
– вызываю его на бой я, хотя и знаю, что мудак прав.
– Ты не знаешь, почему стал наркоманом, и это выбивает землю у тебя из-под ног. Это незнание порочит твое интеллектуальное достоинство и уважение к себе. Он будто под дых мне заехал. Потому что это опять правда. Я был озадачен, но более того, немного шокирован
СУКА.
Я потрясен, а я едва слышу собственный ответ из-за громкого стука крови в моем мозгу, мне остается только одно - прибегнуть к пустословию. Несу что-то типа:
– Не могу понять этого ебаного мира. Мне плохо здесь, в этой дыре, которую мы сами создали и которой нам уже никогда не выбраться. Вот что порочит меня. Я просто не хочу вмешиваться в мирские дела, хочу «выбыть», если тебе нравится этот ебаный хипповский термин!
Получилось даже эмоциональнее, чем я планировал.
– Это ненормально для такого молодого парня, - отвечает Том.
– Ты просто в депрессии. Почему ты в депрессии, Марк?
Черт, ничего не могу придумать.
– Из-за этого мира, - отвечаю я.
– Нет, дело не в мире, - многозначительно качает головой он.
– Да, нам не очень легко живется, но такие люди, как ты, могут сделать наш мир лучше. Кроме того, ты достаточно умен для того, чтобы преодолеть любое давление общества. Так в чем дело?
– Мне хорошо под героином, - сообщаю я, приводя следующее положение Большой лжи. –а я люблю, когда мне хорошо.
– Ты сейчас дорос до того возраста, когда все понимают, что этот мир - хуйня и его уже не изменить. Так учись жить с этим. Повзрослей уже, - настаивает он с каким-то новым холодным, стальным взглядом. – Дай себе справиться. Что скажешь?
– Это скажу, - закатываю рукава я и показываю ему огромный рубец на сгибе локтя.
Большая Ложь.
Мы все играли в одну и ту же ебаную игру под названием «реабилитация». Мы все должны мириться с мифом, согласно которому мы все хотим прекратить употреблять героин.
Но мало кому из нас (если вообще такие были) не похуй на эту ересь. Мы хотели только очиститься, чтобы вернуться к наркотикам, но употреблять теперь меньшем, умеренном количестве. Господь с вами, кто здесь хотел забыть о героине?! Мы хотели только получить новое право на существование в те тяжелые времена, когда нет денег или наркоты. Успех этой игре основывался на нашей способности прожить без героина и их способности верить в миф, что все мы хотим избавиться от зависимости и окунуться в новую жизнь, свободную от наркотиков.
ЭТО И ТОЛЬКО ЭТО.
Разве что Сикер хотел несколько другое - найти себе тихое место на Тенерифе, чтобы холодная зима не беспокоила металл в его теле.
Пишу о том приключении в Йоркшире вместе с отцом. Эти страницы - мое убежище, без них моя жизнь становится невыносимой. Ради эксперимента я пробую излагать свои свободные мысли в виде романа, записывая все события, которые каким-то образом повлияли на меня.