Герой ее романа
Шрифт:
Маркус шумно выдохнул. Он с трудом верил тому, что слышал. Неужели у него был шанс? Неужели он мог убедить Дани в том, что достоин ее? Неужели для нее не будут иметь значения его угрюмый нрав, уродливое лицо и склонность на целые дни погружаться в темные глубины кошмаров?
Судорожно сглотнув, он прошептал:
– Выбери меня, малышка. Больше всего на свете я хочу тебя. Я… Я сделаю что угодно – только бы ты была счастлива.
Дани ласково улыбнулась ему и склонилась в его объятия. У Маркуса же перехватило дыхание. Он не мог поверить в то, что прочел в ее взгляде.
– О,
И тут он вдруг выпалил:
– Я люблю тебя, Дани, безумно люблю.
Она распахнула глаза, и он только сейчас осознал, что сказал. Его захлестнули страх и отчаяние. А что, если она его отвергнет?! Он в панике оттолкнул ее и, вскочив на ноги, шагнул к двери. Но Дани тотчас же преградила ему дорогу и, явно удивленная, спросила:
– Куда это ты собрался?
– Подальше!.. – прохрипел он, пытаясь ее обойти.
С веселой улыбкой на лице Дани встала у двери, отрезая ему путь к отступлению.
– Зачем тебе это, Маркус?
Он прищурился.
– Ты издеваешься?
– Может быть. – Ее плечи тряслись от негромкого смеха. – Вот уж не думала, что мужчина, заявивший, что любит меня, попытается сбежать.
– Я сказал кое-что важное, малышка. Ты не можешь отнестись к моим словам немного серьезнее?
Маркус со вздохом скрестил на груди руки; он избегал взгляда Дани, опасаясь того, что может увидеть в ее глазах. Ему отчаянно хотелось услышать ответ, но в то же время ужасно хотелось… куда-нибудь исчезнуть. Конечно, Дани могла с радостью обменяться с ним жаркими ласками, но он по опыту знал, что это совершенно ничего не означало. «Господи, ну зачем я это сказал?» – в отчаянии спрашивал он себя.
– Ах, Маркус… – Дани потянулась к его лицу, но он, распахнув глаза, в страхе отшатнулся.
Дани же нахмурилась и снова к нему подошла. Он опять отступил и замер, прижавшись спиной к стене. Бежать было некуда, и он судорожно сглотнул, когда рука ее вновь приблизилась к его лицу.
Стиснув зубы, он приготовился к ее прикосновению. Приготовился к тому, что Дани отвергнет его. И тут прохладные нежные пальцы дотронулись до его щеки, а потом медленно заскользили по рассекавшему бровь шраму. Но вместо того чтобы отдернуть руку, Дани вдруг схватила его за рубашку, привлекла к себе и тихо прошептала:
– Знаешь, этот шрам у твоего глаза…
Он молча кивнул, ожидая продолжения.
– Он делает тебя очаровательным, Маркус.
Маркус уставился на нее в изумлении, а она с ласковой улыбкой добавила:
– Он придает тебе вид… совершенно дьявольский – вид, которому невозможно противостоять.
Маркус в растерянности заморгал. «Она сошла с ума», – промелькнуло у него. И ему вдруг почудилось, что он вот-вот задохнется.
– А вот этот… – Она провела по самому страшному шраму, и в голосе ее прозвучала боль. – Он, должно быть, причинил тебе ужасные страдания. Ты всегда стараешься спрятать его от меня.
Дани приподнялась на цыпочки и нежно провела губами по жуткому шраму. Маркус вздрогнул, словно обожженный прикосновением ее губ.
– Ты должен гордиться им, – прошептала она. – Потому что ты получил его, спасая свою сестру.
Внезапно все в мире изменилось –
– А этот… – От ее шепота закипала кровь. – Тот, который пересекает подбородок… – Дани провела по нему пальцем, и кончик ее пальца остановился в центре его губы. – Этот шрам – мой самый любимый, потому что от него появляется чудесная ямочка, когда ты улыбаешься. А твоя улыбка… О, она необычная и удивительная. – Дани снова приподнялась на цыпочках и прижалась губами к этой отметине.
Тут Маркус нерешительно обнял ее и привлек к себе. Из самой глубины его сердца вырвался глухой стон.
– Я люблю тебя, Дани, – пробормотал он снова, теперь уже гораздо увереннее, чем раньше. «Но как же сделать ее своей?» – спрашивал он себя.
Она улыбнулась ему и тихо сказала:
– А я люблю тебя, Маркус.
Сердце его радостно подпрыгнуло в груди, – но все же он не понимал, как Дани могла любить его. Однако он не станет сомневаться!
– Дани!.. – воскликнул он и тут же впился страстным поцелуем в ее губы, еще крепче прижимая к себе.
Дани глухо застонала, и ее тело обмякло в его объятиях; соски же, прижатые к его груди, напряглись и отвердели.
А Маркус все целовал ее и целовал, ликуя от сознания, что она, эта чудесная женщина, хотела отдаться ему, хотела принадлежать ему.
И все же одна назойливая и крайне неприятная мысль не давала ему покоя. Он знал, что, если возьмет то, что она ему предлагала, он тем самым разрушит ее шансы на благополучную и спокойную жизнь.
Невольно вздохнув, он подхватил Дани на руки, осторожно опустил на кровать и сел с ней рядом.
– Малышка, мы не должны это делать. Даже если твой жених тебе не подходит, ты, конечно же, найдешь кого-нибудь еще. Со мной ты не будешь счастлива. А я больше всего на свете желаю тебе счастья.
– Но я хочу этого, Маркус! Я хочу тебя! Хочу, чтобы ночь была нашей. Мы могли бы притвориться, что в эту ночь не существует ничего, кроме этой комнаты и нас с тобой.
– Но я… Дани, ты совершенно уверена, что хочешь этого? Ведь назад дороги не будет.
– Да, знаю. Маркус, пожалуйста… – прошептала она. – Пожалуйста, останься со мной.
Он сомневался только мгновение, прежде чем окончательно сдаться. Черт побери его отца! Черт побери ее поклонника, Каро и Джинни! Черт побери их всех! Он воспользуется своим шансом, и если это – только на день, то он будет доволен и этим. Дани хочет его, хочет отдаться ему, и он ее не отвергнет.
Страстно целуя ее, Маркус дрожащими руками долго боролся с ее корсетом, затем, наконец, его руки скользнули ей под платье, и он почувствовал, как стучало ее сердце – стучало в такт его сердцу. Нежные выпуклости ее грудей согревали ладони, и он, склонившись над ней, принялся покрывать их поцелуями, прерывистое дыхание Дани звучало у него в ушах чудеснейшей музыкой. Когда же он приподнял повыше ее сорочку, открывая треугольник темных завитков, из горла его вырвалось хриплое рычание – желание, казалось, сжигало его.