Герой по вызову
Шрифт:
— Я Окурис, — представился ближайший некромант, жестом приглашая меня к столу. Под движением его ладони камень задрожал, вытягиваясь и принимая форму табуретки — такой же, за какой сидели остальные. Аккуратно сложив дубинку с щитом рядышком, я присел, нервно откашливаясь.
Некроманты уставились на меня, словно ожидая чего-то.
— Покер? Дурак? Кости? — почесал лысый череп Окариус.
— А, — дёрнулся я. —
— Господин, вы иногда так раздражаете своими метафорами, — вздохнул Окурис, над именем которого я тихонько ржал, но только у себя в голове. Над каждым из некромантов всплыли таблички — чёрно-фиолетовые, с тёмными ветвями, окутавшими текст.
Окиус, первый чемпион Доккадена, бога мёртвых и материи.
Высший некромант(ур. ???).
Это тот, что сидел напротив и был излишне импульсивным.
Окурис, первый чемпион Доккадена, бога мёртвых и материи.
Высший некромант(ур. ???).
Это тот, что был наиболее сдержанным и сидел слева от меня.
Окариус, первый чемпион Доккадена, бога мёртвых и материи.
Высший некромант(ур. ???).
А этот был справа и ржал, как старый конь.
— Видать, господин наш не снабдил тебя душами, чтобы сыграть? — склонил голову Окариус. — Ну, давай посмотрим, сколько костей будет стоить твоя...
И не дождавшись моего справедливого возмущения, скелет вытянул обе ладони в мою сторону, фигурально залезая телепатически мне в голову. Всё тело содрогнулось, задрожало, меня буквально выворачивало наизнанку — боль была такая, будто всё нутро перенеслось наружу, а всё, что было снаружи — вовнутрь. Кололо, щипало, царапало, и всё это под диким ледяным холодом, от которого я пытался не задохнуться. Зажмурив глаза, я ждал, когда некромант закончит. Прошло всего несколько секунд, показавшихся мне вечностью. Когда я вновь открыл глаза, возле рук лежала горсть костей, которую я ощущал, будто часть себя.
Откашлявшись, я посмотрел на некроманта, отряхнувшего ладони о робу. Остальные молча сдали карты, лежавшие возле своих куч костей, и передали их Окурису, который сложил их с теми, что были в центре, в одну большую колоду. Холод внутри никуда не ушёл, зато боль потихоньку отступала, и я принялся пересчитывать кости, бывшие, по сути, моей собственной душой. Двадцать одна штука. Солидно. Хотя перед каждым некромантом на столе лежала где-то сотня, если не больше. Так, Доккаден. Уж не захотел ли ты захапать себе меня целиком?
— Правила-то хоть знаешь? — злобно спросил Окиус, зыркая на меня своими рубинами.
Собравшись с силами, я коротко кивнул, сгребая свои кости поближе.
Поиграем, мужики. Зря мне, что ли, достижение накинуло плюс один в ловкость рук? Уж свои-то карты я от вас скрою.
— Сдавай, Окурис, — провёл по вмятине, где был когда-то его нос, Окариус. — А мы пока определимся со ставкой.
Скелет слева двинул плечами, как бы соглашаясь с
— Пять, для начала? — предложил я, самостоятельно беря и откладывая пять косточек вперёд, к центру стола. — Мне же нужно вас обанкротить, чтобы победить. Будем повышать с каждой игрой. Идёт?
— А неплохо, — хрустнул шеей Окиус, вдруг меняя свой тон. — Мне нравится твоё бесстрашие, человек. Сидеть в обосранных портках перед великими существами вроде нас, и спокойно предлагать свою ставку... Свою собственную душу. Я вижу, что увидел в тебе наш господин. Идёт. Первый вышедший из игры по правилам получает всё. Все согласны?
— Ага, — шевельнул челюстью Окариус.
— Вполне, — продолжая сдавать карты, ответил Окурис. И как бы между делом, заметил. — Учти, что жульничество карается в нашей игре смертью — без исключений для смертных и бессмертных. За триста тысяч игр не было ни одного момента, но я так... На всякий случай — предупреждаю.
— Я понял, — сдержал я судорожный вдох, спокойно втягивая носом холодный воздух обители некромантов. Дождавшись шести положенных карт, я приподнял их, запоминая положение, масть и значение с изображением. Остальные поступили также — разве что Окариус взял свои карты в руки.
Окурис положил колоду в центр, а под неё — бубновую шестёрку. Карты под пальцами ощущались живыми — они пульсировали и излучали тепло, словно не были простыми древними кусками бумаги, а чем-то большим. Новые ощущения пробежали по телу электрическим импульсом, но я не вздрогнул, держа лицо. И стараясь не улыбаться, потому что мне выпал козырный туз. Конечно, это лишь первая игра, и мне уже не по себе, но это, как минимум, хорошее начало. Может, в процессе игры мне удастся узнать о скелетах больше? А там и квест продвинется.
Короче — живём, пока живём.
— Я пас, — скинул свои карты Окиус, другой рукой пододвигая пять костей поближе к центру. — С таким раскладом только жить. Если понимаете.
Его товарищи коротко прыснули, и даже я не сдержал робкого смешка, вызванного скорей нервами, нежели глупой шуткой мертвеца. Отсмеявшись, мы определили очерёдность — по самой слабой карте, которая оказалась у Окуриса: шестёрка червей. Игра пошла спокойно, но в абсолютной тишине, нарушаемой только моим дыханием, периодически сбивавшемся из-за холода, который всё усиливался и усиливался. Переборов страх, я залез в инвентарь, доставая оттуда плащ-накидку убийцы, заслужив откровенные насмешки со стороны некромантов. Идите в задницу, засранцы. Вы уже дохлые — вам что холод, что жара ни по чём.