Герой Веков
Шрифт:
— Уверен, с мальчиком все в порядке, моя дорогая, — после недолгой паузы ответил Бриз. — По всей вероятности, он не вернулся, потому что не хочет впутывать нас в свои сегодняшние подвиги.
— Или не может пробраться мимо солдат, которые наблюдают за домом, — высказал свою версию Сэйзед.
— Он пробрался в горящий дом, и мы с тобой ничего не заметили, друг, — не согласился Бриз. — Сомневаюсь, что банда головорезов представляет для него какую-то проблему — особенно сейчас, когда стемнело.
Альрианна покачала головой:
— Жаль, что он не
— Возможно, — пожал плечами Бриз. — Но если уж ты борец за справедливость — твой враг должен знать, что ты где-то рядом. Прыжок с крыши горящего здания с ребенком на руках оказывает достаточно сильное влияние на зрителей. А если это сделать на глазах у тирана, который пытался казнить вышеозначенного ребенка? Я понятия не имел, что у нашего малыша Призрака такой хороший вкус!
— По-моему, он уже не малыш, — негромко заметил Сэйзед. — Мы слишком долго его игнорировали.
— Всему свое время, мой друг. — Бриз махнул в сторону Сэйзеда вилкой. — Мы на него не обращали внимания, потому что он редко играл какую-нибудь важную роль. В этом нет его вины — он просто был совсем юным.
— Вин тоже была юной, — напомнил Сэйзед.
— Вин, как ты и сам знаешь, особенная.
С этим Сэйзед не мог поспорить.
— Так или иначе, — продолжал Бриз, — если принимать во внимание только факты, случившееся не так уж сильно удивляет. У Призрака было несколько месяцев, чтобы зарекомендовать себя в подполье Урто, а ведь он из числа друзей Выжившего. Логично, что они ждут теперь от него того же, что совершил Кельсер в Лютадели, — спасения.
— Кое-что мы забыли, лорд Бриз. Он прыгнул с карниза двухэтажного дома на брусчатую мостовую. Обычный человек не может такое проделать, не сломав себе пару костей.
Бриз помедлил:
— Может, это было подстроено? Вдруг он придумал что-то вроде платформы для приземления, чтобы смягчить удар?
— Мне как-то не верится, что Призрак мог спланировать, подготовить и исполнить такой спектакль, — не согласился Сэйзед. — Ему понадобилась бы помощь подполья, а это разрушило бы эффект неожиданности. Если они знали, что это спасение — трюк, мы бы не услышали тех слухов, которые ходят про него.
— И что же? — Бриз бросил быстрый взгляд на Альрианну. — Ты же не намекаешь на то, что Призрак все это время был рожденным туманом?
— Не знаю, — тихо проговорил Сэйзед.
Бриз покачал головой и негромко рассмеялся:
— Сомневаюсь, мой дорогой друг, что Призрак мог бы скрыть такое от нас. Это ведь как получается: ни катавасия со свержением Вседержителя, ни падение Лютадели не заставили его признаться, что он не просто ищейка? Я не желаю в это верить.
«Или, — подумал Сэйзед, — ты отказываешься верить в то, что не сумел разглядеть его истинную сущность».
И все же Бриз был в чем-то прав. Мальчик казался неуклюжим и робким, но не лживым. Требовалась изрядная доля фантазии, чтобы вообразить, будто он с самого начала являлся рожденным туманом.
Но
По сравнению с посольскими заботами это было несложное задание. Наверняка он сможет уделить немного времени поискам, проверить, нет ли в метапамяти подходящих примеров…
Сэйзед заставил себя прекратить подобные размышления.
«Не глупи, — сказал он самому себе. — Ты просто ищешь повод. Ты прекрасно знаешь, что алломанты никогда не приобретают новых способностей. Ты не найдешь подходящие примеры, потому что их нет».
Не стоило заглядывать в метапамять. Сэйзед отказался от нее, и на то имелись веские причины: ему нельзя быть хранителем, нельзя делиться с людьми собранными знаниями, пока он не отделит правду от лжи.
«В последнее время я слишком легко позволяю себя отвлечь», — подумал террисиец и поднялся из-за стола.
Он направился в свою «комнату» — отгороженную одеялами часть пещеры, в которой ощущалось подобие уединения. На столе лежала матерчатая папка. В углу, рядом с полкой, на которой громоздились консервы, — мешок с метапамятью.
«Нет, — подумал Сэйзед. — Я дал себе слово. Я его сдержу. Я не позволю себе стать лицемером просто из-за того, что где-то рядом промелькнула тень новой религии. Я выдержу».
Он открыл папку и вытащил следующий лист, который содержал описание религии страны Нелазан, чей народ поклонялся богу по имени Трелл. К этой религии Сэйзед испытывал особые чувства, потому что она уделяла особое внимание науке и подразумевала изучение математики наравне с изучением небес. Он отложил ее напоследок, но сделал это, скорее, из-за неприятных предчувствий. Хотелось отдалить неизбежное.
Увы, подозрения оправдались. Нелазанцы в самом деле многое знали об астрономии, но вот их учение о загробной жизни оказалось до смешного поверхностным. Они как будто нарочно все запутали, позволяя каждому самостоятельно разобраться в этом вопросе. Сэйзед читал и все больше расстраивался. Кому нужна религия, в которой полно вопросов без ответов? Какой толк во что-то верить, если по любому поводу услышать можно только одно: «Спроси у Трелла, и он ответит»?
Сэйзед отложил лист. Нет, принимать окончательное решение в подобном настроении нельзя. Он вообще не понимал, сможет ли прямо сейчас заняться хоть чем-нибудь.
«Что, если Призрак и в самом деле стал рожденным туманом?» — спросил он у самого себя и вновь обратился мыслями к предыдущему разговору.
Опыт подсказывал, что это невозможно. С другой стороны, многое из того, что они знали об алломантии, — например, существование только десяти металлов — оказалось ложью, придуманной Вседержителем с целью спрятать важные секреты.