Герой Веков
Шрифт:
Призрак посмотрел ей в глаза, потом кивнул и поднялся:
— Если тебе что-то понадобится, попроси Сэйзеда. Он позаботится, чтобы тебе было удобно.
Бельдре посмотрела на него снизу вверх:
— Куда ты идешь?
— Туда, где меня увидят.
— Хочу главные торговые соглашения по всем каналам, — заявил Дарн. — И пусть император даст мне титул.
— Титул? — переспросил Призрак. — Титул? Думаешь, если перед твоим именем поставить словечко «лорд», твоя физиономия станет менее уродливой?
Дарн вскинул бровь. Призрак коротко рассмеялся.
— Получишь
— Захочу. — Дарн признательно кивнул. — Лорды делают такие вещи как следует.
Они находились в одной из его секретных квартир. Это был не дом, а пристройка к одной из таверн. На стене висело несколько старых барабанов.
Призраку не пришлось особо утруждаться, чтобы проскользнуть мимо солдат Квеллиона, которые стерегли вход в инквизиторский дом. Еще до того, как по-настоящему овладеть оловом, и задолго до того, как смог зажигать пьютер, молодой человек научился прятаться и шпионить. Он не мог сидеть в пещере вместе со всеми: было слишком много дел, и отряд стражников вряд ли сумел бы ему помешать.
— Я хочу, чтобы на входе в Хэрроуз поставили плотину, — разъяснял свой план Призрак. — Мы наполним каналы вечером, когда рынки уже опустеют. Никто не живет в канавах, кроме здешних обитателей трущоб. Если ты не хочешь, чтобы тут все затопило, то позаботься о надежной преграде, которая остановит воду.
— Я уже принял меры. Когда Хэрроуз только начал заселяться, мы разобрали шлюзовой механизм у входа, но я знаю, где он. Мы его соберем, и, если у нас получится, вода сюда не попадет.
— Лучше пусть получится, — проворчал Призрак. — Не хочу, чтобы на моей совести была гибель половины городских бродяг. Я сообщу тебе о дне, когда мы приведем план в действие. Сделай так, чтобы на рынке не оказалось товаров, а в канавах — людей. За это и за то, что ты сотворил с моей репутацией, мы точно одарим тебя желанным титулом.
— Ну что ж, тогда продолжим работу над этой самой репутацией. — Дарн поднялся.
Он провел Призрака в общий зал таверны. Молодой человек, как всегда, был в своем обгоревшем плаще, который стал чем-то вроде символа. Почему-то этот наряд казался даже лучше туманного плаща.
Все встали, когда вошел Призрак. Тот улыбнулся и жестом приказал людям Дарна принести украденные из хранилища мехи с вином. Призрак выносил их по одному несколько ночей подряд.
— Сегодня, — сказал он, — вы не будете платить Квеллиону за ворованную выпивку, с помощью которой он пытается сделать вас счастливыми и довольными.
И больше ничего говорить не стал. Он не обладал даром Кельсера завоевывать людей при помощи слов. Поэтому, как предложил Бриз, большую часть времени молчал. А чтобы не выглядеть равнодушным, ходил от стола к столу и с задумчивым видом расспрашивал людей об их проблемах. Слушал истории о потерях и лишениях, пил за тех, кого убил Квеллион. Пьютер помогал оставаться трезвым. Эта особенность, которую люди считали мистической, также работала на репутацию Призрака, как и то, что он не погиб в огне.
За этой таверной последовала другая, потом еще одна. Дарн выбирал самые безопасные и одновременно многолюдные заведения. Некоторые
Вечер превратился в ночь, и таверны начали сливаться в одно размытое пятно. Призрак негромко проклинал Квеллиона, говоря об убийствах и об алломантах, которых Гражданин сделал своими пленниками. Призрак не пытался распространять слухи о том, что Квеллион и сам был алломантом — он предоставил это более аккуратному Бризу. Иначе могло показаться, что Призрак слишком уж сильно хотел от него избавиться.
— За Выжившего!
Призрак выпрямился, поднял кружку с вином и улыбнулся посетителям очередной таверны.
— За Выжившего в огне! — крикнул кто-то, указывая на Призрака.
— За смерть Гражданина! — Дарн поднял собственную кружку, из которой почти не пил. — Чтоб ему подохнуть, этому лжецу, который обещал нам свободу, а сам сел на трон!
Призрак снова улыбнулся и глотнул вина. Он и не знал, что просто сидеть и разговаривать с людьми может быть так утомительно. Пьютер оберегал тело от усталости, но с усталостью души он справлялся плохо.
«Интересно, что подумала бы Бельдре, увидев все это? Люди приветствуют меня. Ей бы наверняка понравилось. Она сразу забыла бы про то, как я разнылся о своей бесполезности».
Призрак мысленно себя одернул. Она же его заложница и явно пыталась подольститься к нему, чтобы вернуть себе свободу. Но он постоянно возвращался к их разговору, снова и снова припоминая подробности. Хоть он и наговорил глупостей, она положила руку ему на плечо. Наверняка не просто так?
— Ты в порядке? — наклонился к нему Дарн. — Это твоя десятая кружка за вечер.
— Все хорошо, — покачал головой Призрак.
— Ты выглядишь каким-то задумчивым.
— Мне и впрямь нужно о многом подумать.
Дарн с хмурым видом выпрямился, но больше ничего не сказал.
Что-то в разговоре с Бельдре беспокоило Призрака даже в большей степени, чем его собственные глупые речи. Ей явно не нравилось, что натворил брат. Если сам Призрак будет у власти, станет ли она относиться к нему, как к Квеллиону? Будет ли это к худшему или к лучшему? Она ведь уже сказала, что они похожи. И еще:
«Власть — ужасная штука…»
Призрак поднял голову и посмотрел на людей у барной стойки, которые снова выпили за его здоровье, как было уже не раз в других тавернах. Кельсер умел справляться с льстецами. Если Призрак хочет стать таким же, следовало научиться еще и этому.
С другой стороны, разве плохо стать всеобщим любимцем? Вести за собой людей? Раз и навсегда попрощаться со старым Призраком и перестать быть мальчишкой, незначительной величиной — превратиться из ребенка в мужчину, которого все уважают… Разве он не заслуживает уважения? Он ведь уже не мальчик, а человек с повязкой на глазах, о котором ходят невероятные слухи: дескать, ему не нужен свет, чтобы видеть, или будто он чувствует, если где-то пожар.