Герой Веков
Шрифт:
Стражи-кандра застыли.
— Разумеется, вы можете меня и не пускать, — продолжал террисиец. — Но если я не попаду в Обиталище, мне придется уйти и всем рассказать, где оно находится.
Стражи переглянулись.
— Идем, — наконец проговорил один, видимо старший.
У колоссов было мало шансов освободиться. Четыре штыря в сочетании с крайне слабыми мыслительными способностями позволяли легко ими управлять. Только поддавшись кровавому бешенству, они получали некое подобие свободы.
Четыре штыря
67
Они стояли на том самом уступе, где когда-то горели сторожевые костры. Эленд обнимал Вин. Его тепло успокаивало, особенно сейчас, когда они находились в городе, который раньше осаждали, и смотрели на поле, где недавно располагался их собственный военный лагерь. Армия колоссов росла. Тысячи и тысячи появлялись из пепельной метели и присоединялись к остальным.
— Почему они не нападают? — раздраженно спросил Йомен.
Он был третьим на этом наблюдательном посту; Хэм и Сетт находились внизу — руководили подготовкой к отражению атаки.
— Разрушитель хочет, чтобы мы заранее знали, какое сокрушительное поражение от него потерпим, — с усмешкой пояснила Вин.
«И еще он ждет, — прибавила она про себя. — Ждет, когда ему откроется последняя тайна.
Где же все-таки атиум?»
Она обманула Разрушителя. Доказала самой себе, что это возможно. И тем не менее Вин обуревала досада. Она чувствовала, что несколько лет, словно марионетка, подчинялась его жестам. Каждый раз, когда она ощущала себя умной, мудрой или самоотверженной, на самом деле ею двигала чужая воля. Это ужасно злило.
Но что можно предпринять теперь?
«Я должна заставить Разрушителя действовать, — подумала Вин. — Пусть он сам сделает первый ход и раскроет свои замыслы».
Тогда, в тронном зале Йомена, она краткий миг испытывала нечто удивительное. Странная сила, полученная от тумана, и зрение Марша позволили ей коснуться разума Разрушителя — и увидеть то, что он прятал от всех.
Страх. Вин его почувствовала, четко и ясно. В тот момент Разрушитель ее боялся. Потому-то Марш и сбежал.
Каким-то образом она во второй раз получила и использовала силу тумана. Почему эта сила покорялась лишь случайным образом, непредсказуемо? Не получилось использовать ее, к примеру, против Зейна. Да и в других ситуациях. Десятки раз за прошедшие дни Вин пыталась призвать силу тумана, как пыталась и в те дни, что последовали за гибелью Вседержителя. И не получалось даже приблизиться к подобному могуществу.
Раздался страшный грохот.
Землетрясение. Яростное, всесокрушающее землетрясение. Скалистые уступы вокруг Фадрекса пошли трещинами, некоторые рассыпались на части. Вин удержалась на ногах лишь благодаря пьютеру и едва успела поймать за воротник поручительского одеяния Йомена, который чуть не упал с уступа, на котором они стояли. Эленд схватил ее за руку, как только начались первые подземные толчки. Где-то в городе с грохотом рассыпались несколько домов.
Потом все стихло. Вин
— Куда хуже, чем в прошлый раз. — И Эленд тихонько выругался.
— Если то, о чем вы говорите, правда и Вседержитель действительно умер, а существо, с которым он боролся всю свою жизнь, собирается уничтожить мир, — невыразительным голосом заговорил Йомен, выпрямляясь, — мы обречены.
— Пока что мы сумели выжить. Значит, выживем и теперь, — твердо сказал Эленд. — Землетрясения опасны не только для нас, но и для колоссов: поглядите, скольких придавило упавшими камнями. Если дела пойдут совсем плохо, мы можем укрыться в пещере.
— А как она перенесет землетрясения вроде этого? — поинтересовался Йомен.
— Уж точно лучше, чем дома на поверхности. Они не строились с расчетом на землетрясения, но если я правильно понимаю Вседержителя, он все предусмотрел и выбрал пещеру с достаточно крепкими стенами.
Йомена эти слова мало успокоили, но Вин улыбнулась. Не из-за того, что сказал Эленд, но из-за того, как он это сказал. Он выглядел увереннее, чем раньше. Он остался в каком-то смысле прежним юношей с идеалистическими взглядами, но одновременно превратился в мужчину, способного вести за собой людей.
Эленд наконец-то обрел равновесие. И странное дело, это случилось после того, как он решил отступить.
— Он в чем-то прав, Вин, — добавил Эленд другим, более мягким тоном. — Мы должны просчитать наш следующий шаг. Разрушитель явно был намерен расправиться с нами здесь, но ему дали отпор. Что теперь?
«Нам надо обмануть его, — подумала Вин. — Быть может… так же, как Йомен обманул меня?»
Она помедлила, обдумывая идею. Потянулась к своей сережке. Та, конечно, погнулась после путешествия через голову Марша, но выпрямить ее было совсем простой задачей для любого ювелира.
Во время их первой встречи с Йоменом он вернул Вин эту сережку. Странный поступок — отдать металл алломанту. Но Йомен сделал это с умыслом. Ему удалось проверить, нет ли у пленницы металлов, не раскрыв раньше времени собственный секрет — способность защищать себя при помощи атиума.
Чуть позже поручитель спровоцировал Вин открыться, атаковать и тем самым разрушил ее замыслы, потому что полностью владел ситуацией. Не могла ли Вин устроить то же самое с Разрушителем?
Следом за первой идеей пришла еще одна. Оба раза туман помогал в моменты абсолютного отчаяния. Словно это имело для него значение. А что, если создать условия, в которых потребность в силе тумана будет еще более сильной, чем раньше? Нужно оказаться в опасности. Заставить Разрушителя призвать инквизиторов… Тогда туман наверняка поможет. Если же это не сработает, возможно, удастся спровоцировать Разрушителя продемонстрировать свои силы или привести в действие подготовленные им ловушки.
Невероятный риск, но Вин чувствовала, что времени на что-то другое не осталось. Разрушитель скоро победит — очень скоро, — если она не предпримет что-нибудь. А никаких других идей не было. Только как все устроить, ничего не объясняя Эленду? Произнеся хоть слово вслух, Вин все выдала бы Разрушителю.
Она посмотрела на мужа — на человека, которого знала лучше, чем саму себя. Эленду, к примеру, не нужно было ей рассказывать, как он сумел примирить две свои враждующие половинки: Вин сама это понимала — хватило лишь одного взгляда. Стоило ли объяснять ему свой план? Быть может…