Гёте. Жизнь и творчество. Т. I. Половина жизни
Шрифт:
Как видим, было еще очень далеко до тех времен, когда в Веймаре существовало «царство муз» или «веймарская классика», когда Виланд издавал там своего «Тойчер Меркур», а Гёте, Гердер и Шиллер навсегда выбрали город–резиденцию местом своего пребывания. Конечно, традиционная структура власти сохранилась, но лица, которые теперь пользовались правом принимать окончательные решения, стояли на совершенно иных позициях. Может быть, Карл Август (особенно в молодые годы) в чем–то и напоминал деда — своими постоянными разъездами, страстью к охоте, эротическими эскападами, подчеркнутой властностью, деспотичностью, и все–таки внук отличался от предка самым решительным образом, недаром именно с его правлением связано лучшее время в истории Веймара. Когда в 1748 году умер Эрнст Август, было создано правительство регентов, управлявшее страной за малолетнего принца Эрнста Августа Константина (родился в 1737 году). Вскоре большое влияние получил воспитатель принца, граф Генрих фон Бюнау, сторонник идей Просвещения, правительство стало руководствоваться в своих действиях принципами разума. Предпринимались попытки улучшить финансовое положение страны, сократилось число солдат, лошади и собаки были проданы. 29 декабря 1755 года Эрнст Август стал совершеннолетним и вступил на престол, первым министром
334
герцога Карла и его жены Филлипины, сестры Фридриха Великого. 3 сентября 1757 года родился первый сын, Карл Август. Анне Амалии (она родилась 24 октября 1739 года) было восемнадцать с половиной лет, когда она осталась вдовой. Она ждала в тот момент рождения второго сына, принца Константина.
По ее собственным словам, она вышла замуж очень молодой, «как было принято выдавать замуж принцесс». Был ли это брак по любви, трудно сказать. До самой смерти (10 апреля 1807 года), полвека (!), герцогиня–мать прожила в Веймаре вдовой. У нее не было недостатка в деятельной энергии, она стремилась облегчить жизнь своих подданных, сохраняя все свои претензии, власть и достоинство. Анна Амалия была одарена и образована в художественном смысле, писала музыку (например, к «Эрвину и Эльмире» Гёте), рисовала, в поздние годы изучила греческий язык, охотно окружала себя художниками и поэтами, не соблюдая при этом сословных разграничений. Капризы и причуды были ей, видимо, не чужды. Это было и не удивительно, если представить себе жизнь одинокой женщины, предоставленной самой себе, в тисках придворного этикета. Ей стоило огромного напряжения справиться с проблемами, возникшими в столь ранние годы. Она сама рассказала об этом: «На восемнадцатом году началась великая эпоха моей жизни: во второй раз я стала матерью, я стала вдовой, опекуном и регентом. В годы, когда жизнь для человека расцветает, меня окружал лишь туман и мрак. Когда первая буря осталась позади, моим первым ощущением было то, что во мне просыпается тщеславие и самолюбие. Править страной, такой молодой уже иметь возможность делать все, что ты хочешь, — это, конечно, и породило такие чувства. Но самолюбие мое унижало ощущение несостоятельности. Я вдруг увидела большие задачи, которые мне предстояло решить, и почувствовала свою неподготовленность. Дела, о которых я не имела понятия, я доверила людям, накопившим за долгие годы опыт и знания. Какое–то время я жила в состоянии отупения, но потом во мне вдруг ожили страсти. Как будто бы пелена спала с глаз. Мне захотелось признания и славы. День и ночь я занималась, чтобы приобрести знания и подготовиться к тому, чтобы взять на себя ведение государственных дел».
После смерти юного герцога в 1758 году регентом был сначала назначен отец Анны Амалии герцог Брауншвейга–Вольфенбюттеля Карл. Затем, начиная с 1759
335
года, она сама правила в течение шестнадцати лет вместо сына Карла Августа. Когда она приняла на себя обязанности регента, ее дядя, Фридрих Прусский, вел Семилетнюю войну, в которую был втянут и Веймар. Армии обеих враждующих земель проходили по территории герцогства, брали все, в чем нуждались, герцогство было обязано также поставлять империи определенные контингенты войск. Тяжесть долгов, оставшихся еще от времен Эрнста Августа, при таких обстоятельствах не только не уменьшилась, но даже возросла. Вместе со своими советниками Анна Амалия в конце концов добилась того, что последствия войны были отчасти ликвидированы и финансовое положение несколько улучшилось.
Начало культурного расцвета Веймара связано с именем молодой герцогини–матери. «Ей нравилось общаться с людьми духовно одаренными, она всегда искала, берегла и использовала отношения такого рода; все сколько–нибудь значительные личности, имена которых связывают с Веймаром, так или иначе проявили активность в ее кругу» — так писал Гёте в 1807 году в прощальном слове, посвященном герцогине. Конечно, нельзя говорить о том, что «царство муз» при Веймарском дворе создавалось Анной Амалией по какому–то обдуманному плану. Удачный выбор некоторых воспитателей для двух ее сыновей создал то положение, которое так высоко оценил Гёте, а позднейшие поколения стали именовать «классическим Веймаром». Своих детей герцогиня хотела видеть основательно и всесторонне образованными людьми. Особенно тщательно она стремилась подготовить наследного принца Карла Августа к тому, чтобы управлять страной в духе просвещенного абсолютизма: думать о благе подданных, исходя из сознания полноты власти и обязанности выносить окончательные решения, которые должны быть самыми правильными и благотворными. Нам давно уже известно, что такая концепция воспитания наследника престола содержит принципиально неразрешимое противоречие, поскольку подчинение всех единоличному решению властителя ни при каких условиях не может гарантировать благополучия народа. Но в те времена имело широкое распространение убеждение, что властитель, который правит в духе патриархального человеколюбия, вносит необходимый порядок в разнобой индивидуальных требований и что толпа для ее же собственного блага должна подчиняться единому и сильному руководителю.
336
Руководителем воспитания обоих принцев в Веймаре был в 1762 году назначен граф фон Гёрц, который имел также опыт дипломатической службы. Ему помогали домашние учителя. Потом к воспитанию принцев были привлечены также профессора университета для чтения лекций по вопросам права. Образование, полученное принцами, было первоклассным даже для того времени. Они изучали языки, получили знания по литературе, особенно французской, им преподавались математика и история, экономика и философия, разумеется, также верховая езда, фехтование, танцы. Решающим для Веймара было то, что в 1772 году на должность воспитателя принцев удалось заполучить Кристофа Мартина Виланда с жалованьем 1000 гульденов в год и пенсией 600 гульденов, пока он оставался в Веймаре. До того он уже несколько раз приезжал в Веймар из Эрфурта, где преподавал философию в местном университете, так что мог дать обстоятельную и содержательную характеристику способностям Карла Августа и сложностям его характера. Будучи философом жизненной мудрости, он представлялся тем человеком, который сможет достойно завершить воспитание обоих принцев. В 1813 году в своей речи у гроба Виланда «Братское воспоминание о Виланде» Гёте говорил: «Преподавание самого широкого охвата, необходимое
В самое последнее время, перед вступлением на престол Карла Августа, возникла конфликтная ситуация, детали которой относятся к истории царствования веймарских герцогов. Принц, когда–то слабый мальчик, превратился в энергичного юношу крепкого телосложения. Его тянуло к власти, он требовал уважения к себе как к будущему герцогу. Анна Амалия в свою очередь хотела до конца пользоваться своими регентскими правами. Тем не менее с осени 1774 года она позволила сыну и наследнику принимать участие в заседаниях высшего органа власти, тайного консилиу–337
ма. 3 сентября 1775 года Карлу Августу исполнилось 18 лет, он был объявлен совершеннолетним и вступил в управление страной. «Да, лучший из князей, итак, ты, осчастливив нас, становишься счастливейшим из всех» — так на высоких нотах, обычных в подобных случаях, приветствовал его Виланд. Через месяц состоялась свадьба с принцессой Луизой из Гессен–Дармштадта, как было договорено во время прошлогоднего путешествия по западным европейским землям.
Город, где происходили свадебные торжества, был средней величины по тогдашним представлениям, по внешнему облику никакого сравнения с Франкфуртом–на–Майне. Дворца не было вовсе; в мае 1774 года Вильгельмсбург сгорел от удара молнии, тем самым был разрушен и первый веймарский театр. В 1697 году венецианец Джироламо Сарторио оборудовал его под большим залом в восточном крыле дворца. С 1771 по 1774 год там играла труппа Зейлера, в которой были такие знаменитые актеры, как Конрад Экхоф. После того как дворец был уничтожен, герцогская семья жила в так называемом «земельном доме», только что отстроенном для «земельного собрания», сословного представительства земель. До 1803 года здесь продолжала оставаться временная резиденция.
В 70–е годы население города Веймара составляло немногим более шести тысяч жителей. На 1801 год оно составляло 7499 человек. В 1829 году достигло круглой цифры — 10000. 729 домов было там в 1762 году, в 1830 году их стало примерно 900. Несмотря на недостаточные статистические данные того времени, социально–экономическую структуру населения герцогства можно себе представить примерно в следующих цифрах: дворян — 1 процент, бюргеров — 23, крестьян — 63, ремесленников и поденщиков — 13 процентов. Для города Веймара, структура населения которого в существенной мере определялась наличием двора и связанных с ним профессиональных групп, эти соотношения, в смысле доли участия бюргеров и крестьян, конечно, выглядели по–другому. В обзоре 1820 года, который, видимо, отражает ситуацию пятнадцатилетней давности, есть весьма выразительные цифры. Приводимое количество работающих составляет 2566 человек (включая пенсионеров и вдов). Из них 513 являются чиновниками государственных и сословных административных и полицейских служб и персоналом двора. Помимо этого, 76 членов придворного театра и придворной капеллы (которой, правда,
338
еще не было в 1775 году), священнослужители и учителя — 31 человек, мужская прислуга, поденщики и кустари — всего 173 человека — производили работу, прямо или косвенно связанную с жизнью двора. Примерно 1000 человек были ремесленниками, торговцами, подмастерьями, квалифицированными рабочими. Крестьян было всего 16. В сельских местностях герцогства они, естественно, были преобладающей группой.
Почти совсем отсутствовала крупная буржуазия и экономически значимое среднее сословие. Только Фридрих Иоганн Юстин Бертух стал крупным буржуазным предпринимателем. Это была весьма импозантная личность. Получив юридическое образование и испытав себя в качестве домашнего учителя, он вернулся в 1773 году в свой родной город Веймар и прославил свое имя переводами (особенно «Дон Кихота» Сервантеса). Написал трагедию и имел успех, но не удовольствовался карьерой писателя. Став издателем и купцом, Бертух нашел подходящую сферу деятельности. Его издательское предприятие выпускало множество журналов, среди них значительные: «Тойчер Меркур», «Журнал испанской литературы», «Всеобщую литературную газету» (просуществовавшую 65 лет — 1785—1849 годы) и, наконец, «Журнал изящества и мод». Этот журнал информировал о модах и домашней утвари, одежде и парковом искусстве, а также рассказывал об обычаях и нравах других стран и просуществовал 42 года. Более двух десятилетий Бертух был тайным секретарем герцога Карла Августа и управлял его личной кассой. В 1782 году он основал фабрику искусственных цветов, которая быстро пошла в гору, на ней работала Кристиана Вульпиус. В 1790 году он решил объединить все свои предприятия в едином «Промышленном управлении земли». В «Журнале» он опубликовал статью, разъяснявшую этот план. Там говорилось: «Под «Промышленным управлением земли» я понимаю такую общественно полезную государственную или частную инстанцию, которая видит цель своей деятельности в том, чтобы изучать природные богатства своей провинции и способствовать развитию ее культуры и, с другой стороны, пробуждать художественные склонности в ее жителях, руководить ими и их усовершенствовать». В памятной записке герцогу он так формулировал первейшие задачи «Управления»: «Развивать нашу активную торговлю, продавать товары за пределами страны, с тем чтобы поступали деньги,
339
не допускать приобретения чужих товаров, оплаченных наличными, для розничной торговли внутри страны, расширять пассивную торговлю». То, что было хорошо для страны, шло на пользу и предпринимателю. Многочисленные успешные инициативы сделали Бертуха самым богатым человеком Веймара, его огромный дом стал центром притяжения для веймарского общества.
Что касается доходов в городе и в герцогстве, то очень малочисленный слой тех, кто был хорошо обеспечен, и основную массу населения разделяла пропасть: большинство влачило жалкое существование, кое–как сводя концы с концами. Ничтожная в процентном отношении группа придворного дворянства и высшего чиновничества жила в благополучии: 2 процента населения имело доход больше 1000 талеров, еще 7 процентов — больше 400, 13 процентов — больше 200 талеров. Если для удовлетворения самых необходимых потребностей были действительно необходимы 200 талеров, то стоит обратить внимание на дальнейшие цифры: 58 процентов населения жили на 100 талеров, 20 процентов — на сумму от 100 до 200 талеров.