Гетто в огне
Шрифт:
Положение сопротивления осложнялось огромными потерями. Не было не только продовольствия и воды, не хватало и боеприпасов. Отсутствовала связь с «арийской стороной» и поэтому Армия Людова не могла нам ничего добавить к прежним 20 винтовкам с боеприпасами.
Теперь немцы разыскивали живых защитников гетто с помощью звукоуловителей и полицейских собак. 3 мая они обнаружили в доме 30 по улице Францисканской большую группу наших бойцов, которые прежде защищали район щеточной фабрики. Бой продолжался два дня, и половина наших людей погибла. От взрыва ручной гранаты погиб Берек Шнайдмил. Но даже в самые трудные моменты бодрость духа не оставляла Абрашу Блума. Он старался поддержать дух своих боевых друзей. Его присутствие среди нас придавало силы и значило больше, чем оружие. Вряд ли можно говорить о победе в условиях, когда погибло так много наших соратников. Но фашистам безусловно не удалось добиться поставленной
8 мая подразделения немцев и украинцев окружили штаб ЖОБ. Бой продолжался два часа. Когда они убедились, что взять бункер штурмом не удастся, внутрь была брошена газовая бомба. Все, кого не достала пуля и не убил газ, предпочли застрелиться, чтоб не попасть живьем в руки нелюдей. Среди них был и Юрек Вильнер. Лутек Ротблат застрелил мать, сестру и себя. Рут стреляла в себя семь раз.
Почти 80 % остававшихся в живых бойцов погибли и среди них Командующий ЖОБ Мордехай Анилевич.
Ночью те, кому чудом удалось избежать смерти, соединились с немногими живыми бойцами из группы щеточной фабрики, перешедшими в дом № 22 на Францисканской улице.
В ту же ночь пришли двое наших связных (С. Ратайзер — «Казик» и Франек) с «арийской стороны».
К сожалению, было уже поздно. ЖОБ уже практически перестала существовать. Оставшиеся в живых не могли даже собраться, чтобы вместе покинуть гетто.
Всю ночь мы пробирались через канализационный коллектор, переползали через многочисленные заграждения, построенные немцами. Всевозможные ловушки находились под кучами щебня, растяжки с ручными гранатами, взрывающимися при малейшем касании. Время от времени немцы подавали в коллектор газ. В этих условиях мы шли по 700 миллиметровому коллектору, где невозможно было выпрямиться, где вода порой доходила до губ. 48 часов мы дожидались возможности выйти на поверхность. Каждую минуту кто-то терял сознание. Жажда была нестерпимой. Некоторые не выдерживали и пили жирную, слизистую воду коллектора. Каждая секунда тянулась как месяцы.
10 мая в 10 часов утра два грузовика, притормозили над люком на перекрестке улиц Проста и Тварда. Средь бела дня, без прикрытия (обещанное Армией Крайовой прикрытие сорвалось и только трое наших связных и товарищ Крзачек — представитель Армии Людовой — патрулировали улицу), люк открылся, и один за другим, в тесном пространстве под машиной, из темного отверстия начали появляться вооруженные евреи (к этому времени появление любого еврея было уже сенсацией). Не все смогли выбраться. Тяжелый люк захлопнулся, и грузовики быстро умчались.
Две боевые группы остались в гетто. Мы поддерживали с ними контакт до середины июня. Затем их следы исчезли.
Те, кто пробрался на «арийскую сторону» продолжили борьбу в партизанских лесах. Большинство из них погибло. Небольшая группа, которая осталась в живых, принимала активное участие в Варшавском восстании 1944 года, как «ЖОБ-группа». В настоящее время (год 1945) живы Хайка Бетхатовская, Б. Шпигель, Хана Кристал, Маша Глейтман и Марек Эдельман.
Абраша Блум — был идейным вдохновителем вооруженного сопротивления в нашей партии. Физически очень слабый, но идеологически убежденный и бескомпромиссный. Он брал на себя самые ответственные решения и был авторитетом и примером для молодежи. Он не позволял себе расслабляться. Спокойный и собранный в наиболее трудные моменты, он всегда думал и заботился о ком-то еще. Он попросту считал это своей обязанностью, так он всегда поступал с наиболее трудными заданиями. Несколько раз друзья, беспокоясь о его безопасности, убеждали его покинуть гетто и перебраться на «арийскую сторону». Он не соглашался, желая остаться в гетто до самого конца. И он остался на своем посту, несмотря на то, что был физически неспособен сражаться. Он не имел оружия, но оставался в числе команды. 3 мая, в ходе боя за штаб щеточной фабрики он, невооруженный, пошел на врага, чтобы погибнуть со всеми.
Юрек Блонес — молодой командир боевой группы, дислоцированной в районе щеточной фабрики. Дважды в течение самого трудного периода, когда казалось, что все потеряно, он оставался на боевом посту, и один противостоял немцам, чем спасал жизнь своим боевым товарищам и гражданским жителям гетто. Погиб в бою.
Мейлах Перельман — командир боевых патрулей в центральном гетто. Он несколько раз сам вел своих товарищей по оружию, когда приходилось переходить
Давид Хохберг — командир боевой группы в центральном гетто. Почти ребенок. Его мать так мечтала сохранить его жизнь, что запретила ему вступать в ЖОБ. Когда немцы приблизились к бункеру, где укрылись пять боевых групп и несколько сотен гражданских жителей, их гибель казалась неизбежной, Давид бросил оружие и прикрыл узкий проход своим телом. Он был убит немцами, но пока они вытаскивали его тело «втиснутое» в проём, все гражданские и бойцы успели покинуть убежище.
Тобся Давидович — связная, обеспечивавшая контакт между районами фабрик Шульца и Тоббенса. Более 12 раз совершала свой путь под огнем противника. Когда в последний раз она вела свою группу ко входу в коллектор для перехода на «арийскую сторону», растянула сухожилья лодыжки и не могла идти. Друзья хотели помочь ей спуститься в коллектор, но Тобся сказала, что не может обременять их своей немощью и, закрыв сверху за ними крышку колодца, осталась в гетто, где и погибла.
10 мая 1943 года закончился первый период кровавой истории евреев Варшавы. Место, где стояло когда-то гетто, стало кучей щебня высотой в три этажа.
Те, кто погиб в бою, довели свою работу до конца, пропитав своей кровью тротуары Варшавского гетто.
Мы, кто не погиб, сохраним память о них навсегда.