Гибель Богов - 2. Книга первая. Память пламени
Шрифт:
— Мы ещё встретимся, малышка…
Сказал — и исчез.
Хлопая глазами, Ирма только и могла, что пялиться прямо перед собой — тень в чёрном и серебряном скрылась.
Серко подскочил к хозяйке, слегка потянул за рукав платья:
«Бежим. Скорее-скорее. Госпожа Клара».
И они побежали — так, что только пятки засверкали.
Чащи риэнского заречья пользовались дурной славой. Когда-то давно, когда Клара со Сфайратом едва появились здесь, в здешних лесах нет-нет да и пропадали дети, случалось,
Местные маги, конечно, старались, однако на все селения их не хватало.
…Тогда она была ещё «горяча». Ещё не остыла, не уложила в кладовые памяти тот безумный день на Утонувшем Крабе, то поистине невообразимое сражение, когда в её руках дрожали, просясь в дело, сразу и Алмазный, и Деревянный Мечи, подъятые не против кого-либо, а против самого Спасителя.
Но об этом, конечно, патеру Фруммино знать необязательно.
…Сфайрат поправлялся, ходил сам по горенке нанятого ими домишки. А Клара уже знала, что никуда не уйдёт из этих мест, что берега Риэны станут её берегами, Поколь — её селением; а потому следовало навести хоть какой, а порядок в окрестностях.
…Боевому Магу Долины, усмирявшей Восстание Безумных Богов, этот поход — последний, как тогда казалось Кларе, — показался лёгкой прогулкой. Несколько вконец одичавших оборотней, три бескрылых недодракона, судя по всему, вышвырнутые родителями из гнёзд, две разрастающиеся колонии ловчих росянок, способных спеленать и сожрать ребёнка, вараг-шатун, невесть как оказавшийся здесь хищник из Межреальности — и исчезновения прекратились. На добрые пять дней пути леса были очищены от людоедской мерзости, в этом Клара не сомневалась. Конечно, оставались просто дикие звери, но это уже не её забота.
С тех пор прошло уже больше полутора десятков лет по местному счёту, а народ по старой памяти по-прежнему избегал здешних мест, помня их былую — и дурную — славу. Тропы кончились почти сразу — люди всё ещё не рисковали уходить далеко от круга полей. В этих лесах не рубили дрова, не прокладывали просек, а всего в полусотне шагов от края пущи прямо в лицо Кларе и Чаргосу уставились пустые глазницы выбеленного временем и дождями человеческого черепа.
Предупреждение.
Надо же. Прошлый раз он Кларе вроде б не попадался.
— Яснее не скажешь, — сощурившись, чародейка озиралась, стараясь отыскать памятные приметы. Старший сын замер в полушаге за нею и — она чувствовала — был в любой миг готов перекинуться.
— Ничего страшного, Чари. Я… здесь бывала. Всё в порядке.
— Вот ещё, черепов нам бояться, что ли? — сын подал голос в ответ. — Лежит себе — и пусть лежит.
— Вот именно, — кивнула чародейка.
После её
Конечно, Клара не поколебалась бы уничтожить вдвоём со Сфайратом любых тварей, появись они вблизи села или всерьёз угрожай ему. Однако те, наученные горьким опытом, если кто из них и уцелел, ни разу за прошедшие годы не дали о себе знать. Даже безмозглая росянка, хотя уж она, казалось бы, всегда растёт неудержимо — сыскалась бы добыча.
— Я про череп этот не знала, — призналась волшебница.
— Мы тебя просто пугать не хотели, мама, — потупился Чаргос, и Клара невольно усмехнулась.
Драконы, они все такие. «Не хотели пугать».
— Зоську только сюда не таскайте, — предупредила она.
— Да она вовсе и не испугалась, — выпалил Чаргос.
— Так, значит, уже успели.
— Успели, мам. Только она нисколечко не боялась, мама! Сама просилась…
— А если она попросит тебя ещё куда отвести, ну хоть в гости к дознавателям из Святого Дела, тоже пойдёте?!
— Ну, ма-ам, ну, может, до дома подождём?
Клара перевела дух. Ох уж это драконье бесстрашие.
— Идём.
— А когда лететь можно будет, мам?
— Когда из Поколя нас не видно будет, вот когда.
— Так ведь если над лесом кружить, всё равно увидят…
— Увидят. Но не сразу. Идём.
Белый череп остался позади. Чаргос прошёл мимо, даже не взглянув на жуткую реликвию, — небось с дружками сюда таскались, подумала Клара, «на слабо» друг друга брали. А она-то верила — никто не ходит…
— Мам, здесь только мы и бывали. Другие боялись.
— И на том спасибо, — проворчала Клара.
Дальше шли молча, потому что лес как-то сразу, резко изменился. Белое пятно черепа — предупреждение глупым людям — мгновенно исчезло, едва оказавшись за спиной. Деревья вокруг остались прежними, подобных мрачноватых боров хватает в любом краю. Не тянулись «крючковатые ветки, точно руки ведьм», корни мирно лежали себе, не стараясь «оплести ноги и уронить путников», не смолкли птичьи трели, солнце не скрылось за густой листвой; словом, никаких атрибутов какой-нибудь «чащи ужаса». Однако неистребимый запах мук, крови и смерти чародейка ощутила мигом.
В прошлый раз его не было. Вернее, был, но обычный, всегда остающийся там, где жертва рассталась с жизнью, оказавшись в зубах хищника; сейчас же…
Тот самый запах, навсегда, казалось, въевшийся в кожу, когда она вместе с друзьями по Гильдии крушила и топила в крови Восстание Безумных Богов. Много было походов и кроме него, но этот запомнился крепче всех — нигде не пришлось солонее.
Неужто, если копнуть податливую лесную землю, окажется, что мы идём по сплошному ковру из костяков, человеческих и не только?