Гибель Гражданина

Гамильтон Дональд

– Дьявольщина, - сказал я, - это же кот. Наверное, вскочил, пока мы грузились. Он любит ездить. Привет, Тигр.

Тина сдавленно сказала из темноты:

– А как бы тебе понравилось запереться с трупом и увидеть такое?.. Терпеть их не могу! От них, гадин, мурашки по коже бегают!

– Прогоним мурашек,- правда, парень? Ну-ну, едем домой.

Я поскреб кота за ухом. Говоря по чести, я тоже не люблю кошек - Тигра завели только потому, что дети хотели иметь животное, а собака лает и мешает работать, - но для Тигра я стал кошачьим богом. Мы были родственными душами, и в доказательство кот урчал, словно влюбленный чайник.

Тина

отодвинулась в глубь кузова - не без труда. Распрямиться было негде, а для передвижения на четвереньках она оделась неподходяще.

– Что ты намерен с ним делать?

– Отвезти домой, - сказал я.
– Конечно, если не захочешь вернуть парня к себе.

– Домой? Ты спятил! Разве нельзя...

– ...Выкинуть его прямо здесь? За пять миль от жилья? Да он собственную миску с молоком отыскать не в состоянии, когда ее передвинут. Сразу же попадет под колеса, а дети его любят.

– Ты сентиментальный болван. Я запрещаю...

Я ухмыльнулся: "Слушаюсь, дорогая!" И захлопнул дверцу. Тина вовремя отпрянула - дверца ни обо что не ударилась. Уронив задвижку на место, я сел за руль, пропустил одинокий автомобиль и развернулся по направлению к городу.

Внезапно пришло облегчение. Волноваться можно только определенное время. Это время кончилось. Я делал десятимильный крюк, везя в кузове покойника, - и все лишь для того, чтобы доставить домой никчемного полубродячего кота. Именно глупости в подобном роде недоставало, дабы выйти из панического состояния. Я протянул руку и почесал Тигру живот. На руле осталась одна рука. Зверюга восторженно плюхнулся на спину, размахивая всеми четырьмя лапами. Он, видимо, отродясь не слыхивал, что кошки, в отличие от собак, очень замкнутые и надменные животные.

Я высадил его на углу, за полквартала от дома. Крюк не был простой потерей времени. Я нашел выход из положения. Включил передачу и выехал из города по иной дороге, уже не крадучись, обращая на зеркало не больше внимания, чем обычно. Если за нами следят - нас перехватят. Не стоило беспокоиться о том, чего нельзя было предотвратить.

Глава 13

На последнем крутом подъеме к шахте я включил первую скорость. Даже этого оказалось мало, я потянул рычаг и привел в действие все четыре колеса. Коробка не синхронизирована, включаться таким образом на ходу весьма затруднительно. Для разнообразия рычаг встал на место без единого перебоя, и мы поползли по горной дороге в полной темноте; мотор гудел, занимаясь той самой работой, для которой назначался. Люблю пользоваться шестернями, способными сворачивать утесы, ощущать, как они вгрызаются друг в друга, используя всю мощь, сосредоточенную под капотом, заставляя рифленые всепогодные покрышки трудиться без устали...

Наверное, в этом и все дело, подумалось мне. Просто дьявольски долго не удавалось работать в полную мощность.

Я остановился на укатанной площадке прямо у входа в шахту. Большая часть дороги и сооружений размылась и выветрилась, когда шахту забросили - Бог знает, как давно. Я встал на ровном киле рядом с небольшим ручейком, бежавшим по площадке после недавнего ливня. Дальше фары высвечивали только голый склон и отверстие шахты - черную дыру, обрамленную источенными, трухлявыми бревнами. У меня, как выражалась Тина, мурашки по коже бегали при мысли, что предстоит войти туда ночью, - хотя не могу сказать, почему ночью страшнее,

чем днем. Пятьдесят футов вглубь - и время суток (да и время года) не играет ни малейшей роля. Для нашего груза место выглядело идеальным.

Я потушил фары, достал фонарь из отделения для перчаток и пошел открывать дверцу фургона. Тина задвигалась внутри, добралась до борта, свесила ноги; что-то зацепилось и лопнуло - пришлось выпутывать каблук-шпильку из подола. Я помог Тине спрыгнуть, она размахнулась и что было сил отвесила оплеуху.

Тина, разумеется, состарилась на пятнадцати лет, однако ее мышцы не выказывали старческой немощи.

– Шуточки шутишь!
– выдохнула она.
– Сидишь на мягкой подушке, нарочно едешь по кочкам и смеешься? Да я тебя...

Рука взлетела опять.

Я отшатнулся и поспешно сказал:

– Извини, Тина. Я не подумал, иначе пересадил бы тебя в кабину сразу же за городом.

Она сверкнула глазами. Затем сорвала шляпку с вуалью, сбившуюся на левое ухо, и швырнула в кузов.

– Скотина! Я знаю, о чем ты думал! "Ах, Тина стала большой шишкой? Проучу, поставлю на место эту дрянь со всеми ее мехами и здоровенными любовниками! Я научу ее строить козни, встряхну, как коктейль, размажу, как пюре!" - Она задохнулась, бережно сняла меховую пелерину и уложила в фургон, от греха подальше. Чисто по-женски поправила подвязки и одернула платье. Тихо засмеялась во тьме.
– Ладно, черт с тобой. Где мы?

Я потер челюсть. Честно говоря, я не пытался осложнять ей поездку, но и не скорбел, представляя, как Тину мотало и швыряло в кузове. С такими субъектами деликатничать не стоит.

– Если скажу, что мы в Ортисовых горах или в холмах Серрильос, ты что-нибудь поймешь? Мы снова на тропе войны, в двадцати пяти милях к юго-востоку от Санта-Фе.

– Но где именно?

– Это заброшенная шахта. Туннель ведет прямо в глубь горы, а насколько - не знаю. Обнаружил ее, работая над очерком, года два назад. В этих местах бушевала первая золотая лихорадка, и холмы раскапывают по сей день. Я фотографировал старые шахты. Их сотни. Нашу найти нелегко, вряд ли ее посещают раз в пять лет. Я не знал, обойдемся ли без джипа, но сейчас довольно сухо и стоило попробовать.

– Да.

Она поглядела на зубчатые очертания окружающих гор, видневшиеся на фоне звездного полночного неба, я вздрогнула. Подтянула длинные перчатки, обхватила себя за плечи, спасаясь от холода.

– За работу.

– На войне было хорошо, - сказал я, - можно было бросать их там же, где свалились.

В шахту пришлось ходить дважды... Мы отъехали прочь и пару миль помалкивали. Потом Тина повернула к себе обзорное зеркальце и стала вычесывать из волос паутину и пыль при тусклом свете приборной доски. Я повернул голову. Тина смеялась.

– Что тебя веселит?

– Мак уверял, что ты отыщешь выход. Смешным это не казалось.

– Ценю доверие. Когда он такое сказал?

– Мы не надеялись на легкий и скорый контакт. Я позвонила и попросила распоряжений. Вот почему и не стала ждать в студии. Кроме того, пришлось надеть ее плащ и править ее машиной.

– Что еще сказал Мак? Она улыбнулась:

– Что ты - местный старожил и подберешь место для славной глубокой могилки.

– Пускай приедет и сам попробует выкопать могилку в нашей земле. Адобовая глина - чистый камень; именно поэтому я и решил использовать готовую шахту. Какой глубины требуется могила?