Гибель Лондона. Сборник фантастических рассказов

Бисби Юджин Шейд

– Были ли у вас когда-нибудь какие-либо нарушения в работе сердца?

– Нет.

Ответ был быстрым, но за ним сразу же последовал вопросительный взгляд на лице говорившего.

– Я полагаю, – добавил он, – своим вопросом вы имеете в виду, что давать мне определенный препарат может быть опасно. Однако в данных обстоятельствах я не вижу в вашем вопросе никакого смысла.

Это, очевидно, застало хирурга врасплох, но он поспешил объяснить, что не хотел причинять ненужную боль, отсюда и его вопрос.

Он поставил стакан на подставку, подошел к своему посетителю и тщательно проверил его пульс.

– Замечательно, –

воскликнул он.

– Почему вы так говорите?

– Это совершенно нормально.

– Ведь полностью смирился. Действительно, прошло много времени с тех пор, как я познал подобное счастье. Это не так подвижно, но бесконечно приятно.

– У вас нет желания отказаться?

– Вообще никаких.

Хирург подошел к стойке и вернулся с препаратом.

– Возьми это, – сказал он ласково.

Молодой человек слегка приподнялся и взял стакан в руку. У него не дрогнул ни один нерв. Он выпил жидкость, осушив ее до последней капли. Затем он с улыбкой вернул стакан.

– Спасибо вам, – сказал он. – Вы самый благородный человек на свете. Желаю вам всегда процветать и быть счастливыми. Вы мой благодетель, мой освободитель. Благословляю вас, благословляю вас! Ты протягиваешь руку со своего места к богам и возносишь меня в славный покой. Я люблю тебя… я люблю тебя всем своим сердцем.

Эти слова, произнесенные искренне, музыкальным, низким голосом и сопровождаемые улыбкой невыразимой нежности, пронзили сердце старика. Подавленная судорога охватила его. Сильная боль сжала его жизненно важные органы. По его лицу струился пот.

Молодой человек продолжал улыбаться.

– Ах, мне это идет на пользу! – сказал он.

Хирург, сделав над собой усилие, сел на край дивана и взял посетителя за запястье, считая пульс.

– Сколько времени это займет? – спросил молодой человек.

– Десять минут. Две уже прошли.

Его голос стал хриплым.

– Ах, еще целых восемь минут!.. Восхитительно, восхитительно! Я чувствую, что это приближается… Что это было?… Ах, я понимаю. Музыка… Она прекрасна!.. Приближается, приближается… Это… вода? Сочится? Капает? Доктор!

– Что?

– Спасибо тебе… спасибо тебе… Благородный человек… мой спаситель… мой благо… благо… детель… Сочится… сочится… Капает, капает… Доктор!

– Что?

– Доктор!

– Не слышит. – пробормотал хирург.

– Доктор!

– И ослеп.

Ответом было крепкое пожатие руки.

– Доктор!

– И немеет.

– Доктор!

Старик наблюдал и ждал.

– Капает… капает.

Последняя капля вытекла. Послышался вздох, и ничего больше.

Хирург опустил руку.

– Первый шаг, – простонал он, поднимаясь на ноги; затем все его тело выпрямилось. – Первый шаг – самый трудный, но и самый простой. Провидение вручило в мои руки то, чего я жаждал в течение сорока лет. Теперь никакого отступления назад! Это возможно, потому что научно, рационально, но опасно. Если я добьюсь успеха… если я добьюсь успеха. Я добьюсь успеха… А после успеха – что?.. Да – что? Опубликовать план и результат? Виселица… До тех пор, пока она будет существовать. Будет существовать виселица. Так значимо… Но как объяснить его существование? Но все же мое решение твердое, я должен верить в будущее.

Он оторвался от задумчивости и вздрогнул.

– Интересно,

слышала ли она что-нибудь или видела.

С этими мыслями он бросил взгляд на фигуру в гостиной, а затем вышел из комнаты, запер дверь, запер также дверь внешней комнаты, прошел по двум или трем длинным коридорам, проник в отдаленную часть дома и постучал в дверь. Его открыла его жена. К этому времени он полностью овладел собой.

– Я подумала, что только что видел кого-то в доме, – сказала она, – но я никого не могу найти.

– Я ничего не слышал.

Он испытал огромное облегчение.

– Менее часа назад я действительно услышала, как кто-то постучал в дверь, – продолжила она, – и, кажется, слышала, как вы говорили. Он заходил?

– Нет.

Женщина взглянула на его ноги и, казалось, была озадачена.

– Я почти уверена, – сказала она, – что слышала стук обуви в доме, и все же я вижу, что вы в тапочках.

– О, тогда на мне были туфли!

– Это все объясняет, – удовлетворенно сказала женщина. – Я думаю, что звук, который мы слышали, должно быть, был вызван крысами.

– Ах, вот оно что! – воскликнул хирург.

Уходя, он закрыл дверь, снова открыл ее и сказал:

– Я не хочу, чтобы меня беспокоили сегодня. – сказал он себе, идя по коридору, – Теперь все ясно.

Он вернулся в комнату, в которой лежал его посетитель, и произвел тщательный осмотр.

– Великолепный образец! – тихо воскликнул он. – состоягие каждого органа, каждая функция совершенны, прекрасное, крупное телосложение, рельефные мышцы, сильные и жилистые, способные к замечательному развитию – если предоставить им такую возможность. Я не сомневаюсь, что это можно сделать. Я уже преуспел с собакой – задача менее трудная, чем эта, потому что у человека головной мозг перекрывает мозжечок, чего нельзя сказать о собаке. Это дает широкий диапазон для несчастного случая. В головном мозге – интеллект и привязанности; в мозжечке – чувства и двигательные силы; в продолговатом мозге – контроль над диафрагмой. В этих двух последних заключены все основы простого существования. Головной мозг – это просто украшение, другими словами, разум и привязанности являются почти чисто декоративными. Я уже доказал это. Моя собака с удаленным мозгом была идиоткой, но в определенной степени сохранила свои физические чувства.

Размышляя таким образом, он тщательно подготовился. Он поставил операционный стол на место под потолочный светильник, выбрал несколько хирургических инструментов, приготовил определенные смеси лекарств и приготовил воду, полотенца и все принадлежности для утомительной хирургической операции. Внезапно он разразился смехом.

– Бедный дурачок! – воскликнул он. – Хотел заплатить мне пять тысяч долларов, чтобы я убил его! У него не хватило духу задуть собственную свечу! Необычно, необычно, какие странные выкрутасы совершают эти безумцы! Ты думал, что умираешь, бедный идиот! Позвольте мне сообщить вам, сэр, что в этот момент вы так же живы, как никогда в своей жизни. Но для вас это уже все равно. Вы никогда не будете более сознательны, чем сейчас, а для всех практических целей, поскольку они касаются вас, вы отныне мертвы, хотя и будете жить. Кстати, как, интересно, вы себя чувствуете без головы? Ха, ха, ха! Но это плохая шутка.