Гибель Марса
Шрифт:
Пожарник открыл глаза и с третьей попытки сел. В нем был развит инстинкт толпы. И еще он был патриотом Марса.
Пока я очищал бластер БК от песка и разбирался с прицелом, пожарник протопал к воде и освежился.
– - Чертовы камены!
– выругался он, стоя по щиколотку в воде.
При виде мелких волн с белыми гребешками я вдруг понял, почему мне дискомфортно - я замерз. Октябрь - это не лучший месяц для купания. Мои руки посинели, а уши стали холодными. В карманах куртки хлюпала вода. Я снял туфли и выжал носки. Надо был б выжать и джинсы, но при всем моем желании я не мог их с себя стянуть -
– - Пошли!
– решительно сказал пожарник, забирая у меня бластер БК.
– Сейчас разберемся.
Я подивился его энтузиазму и двинул следом. Лично мой энтузиазм давно поубавился, а силы куда-то делись. Со стороны, должно быть, мы выглядели комично: двое изрядно грязных и мокрых мужчин крались зигзагами, как пьяные ежики.
Как только мы прошли Екатерининские ворота, перед нами открылась следующая картина: батарея располагалась перед Ботным домиком. За деревьями, которые уже начали терять листву, хорошо были видны расчеты, зеленые ящики с минами и камен, который хриплым голосом выкрикивал команды: "Заряжай!" Но получалось плохо - все четыре миномета стреляли вразнобой, словно все расчеты поголовно, как и мы с пожарником, были пьяны.
Над памятником Петра Великого была растянута маскировочная сеть. Под ней сидел камен и что-то твердил в трубу: "Бу-бу-бу..."
Мы сразу поняли, куда он метит - в Красную площадь. Отсюда до нее было не больше двух километров. Учитывая, что шестидесятидвухмилиимитровый миномет мог закинуть мину на расстоянии до пяти километров, со своей задачей батарея справлялась легко. Минометы перекидывали мины через Софийскую и Кремлевскую набережные, через Васильевский спуск и жилые кварталы. Не знаю, выгорели ли они в результате катастрофы или нет, но расчет каменов был точен - кто будет искать батарею под носом, то есть на Заячьем острове.
– - Сейчас мы тебе устроим!
– заявил пожарник и с уверенным видом направился к Комендантскому дому.
Пожарник стремился занять позицию таким образом, чтобы оказаться на одной линии с минометами. С этой задачей он справился прекрасно, потому что стоило ему отойти на десяток шагов, как он тут же пропал среди кустарника и деревьев. Я даже было подумал, что он уснул спьяну.
Первым выстрелом пожарник снес три из четырех минометов: из ствола бластера вырвался тонкий розовый луч, во все стороны брызнул расплавленный металл. Мощность бластера БК была столь высокой, что пострадал Кавальер - со стороны Никольской куртины появились дым и пыль. Впрочем, дым и так наползал со всех сторон - и из-за реки, и со стороны Красной площади. Ото всюду слышалась стрельба и канонада.
Однако взрыва боеприпасов не последовало. Камены, застигнутые врасплох, попадали на землю. Трое или четверо из них были ранены или убиты. Остальные замерли, не зная, откуда пришла смерть. Кто-то выл от боли.
Пожарник снова протяжно выстрелил: "Буф-ф-ф..." Снова взрыва не последовало. Расчеты как лежали, так и остались лежать на брусчатке.
Один камен, сидящий под сенью Петра Великого, что-то увидел и заорал, вытаскивая свой автомат:
– - Стреляйте, черти! Стреляйте!
Пожарника обнаружили. Другой бы на его месте потерял бы голову и ударился бы бежать, но этот пожарник оказался весьма странным пожарником. И вообще,
Пожарник не дернулся, даже когда камены заклацали затворами. У него была еще одна секунда. Бластер БК был слишком медленный для реального боя. Зато бил на сто тысяч километров, только какой в этом толк!
Я крикнул:
– - Беги! Беги!
С ужасающим грохотом и шипение бластер БК выстрелил еще раз: "Буф-ф-ф..." Взрыва снова не последовало.
Пожарник бросил бластер БК и кинулся со всех ног, но поскользнулся, набирая скорость. Это спасло ему жизнь. Вместо него очереди попали в камена, занявшего позицию под памятником Петра Великого.
После этого началась беспорядочная стрельба. Камены палили во все стороны и во все, что движется. Я тоже побежал, страшно разочарованный в том, что пожарник зря рисковал жизнью. И тут рвануло! Ощущение было такое, словно меня кто-то ударил под колени бейсбольной битой. Я рухнул лицом вперед. На секунду взрывы и стрельба стали чем-то далекими и не относящимися непосредственно ко мне. Мне все было безразлично. Я вспомнил Полину и Наташку. Глупо мы расстались. Я очень их любил. Надо было пасть на колени и покаяться во всех существующих и несуществующих грехах. Но я был слишком горд.
Потом я подумал, что когда разорвана вся душа и остался только дух, очень легко умереть, и очнулся в каком-то каземате. Совсем рядом короткими очередями бил пулемет.
– - Вот так! Вот так! Получайте! Получайте!
– орал пожарник.
Страшно кружилась голова. Я встал на карачки, потом, пошатываясь, выпрямился и выглянул в окно. Площадь, которая то занимала вертикальное положение, то становилась на место, была усыпана телами в черных плащ-накидках. Там, где были минометные позиции, темнели воронки. Сами мы находились, как я понял, в подвале Монетного двора.
– - Куда! Убьют!
– крикнул пожарник.
Я вовремя, как по огромной дуге, отпрянул -- стена ударила наотмашь, и в голове загудело. Кованную дверь, которая находилась у меня за спиной, разнесло в щепки. Лупили короткими очередями с колокольни.
– - Чего стоишь, стреляй!
– оглянулся пожарник.
Я поискал, из чего бы, но обнаружил только странный агрегат - не бластер БК, не ах-пуч и не штурмовой автомат, а нечто уродливое - с огромным коробом в том месте, где у обычного автомата была затворная коробка, и со странным, длиннющим прикладом. Даже как такового прицельного устройства не было, а только один огромный набалдашник величиной с кулак - должно быть специально для уравновешивания агрегата. Чтобы поднять его с пола, мне пришлось стать на колени - каземат качался, словно плот на крутой волне, но я уже привык.
– - Брось!
– - крикнул после очереди пожарник.
– - Возьми автомат, эта штуковина не работает.
В каземате повсюду стояли зеленые ящики с оружием. Я подивился на эту роскошь и решил, что нам повезло - как-никак целый арсенал.
– - Сейчас...
– - отозвался я, дернул за какой-то рычаг, нажал на гашетку.
Взрывной волной меня откинула метра на три, а в стене напротив образовалась дыра величиной с грузовик. Сквозь пыль я разглядел, что там склад армейских коек. Пожарник, отплевываясь, истерически захохотал: