Гибель Марса
Шрифт:
– - Фу...
– - выдохнул я, входя и опуская пистолет.
Леха поднял на меня глаза, в которых светилась святая наивность, и пожаловался, с удовольствием почесывая жирной расческой лысину:
– - Запить нечем...
– - Ну да, конечно, -- саркастически согласился я, обозревая бардак, царивший и здесь. Мне показалось, что в углу за грудой разбитый столов находится портал. Наши, отступая, сожгли и разломали все, что можно было разломать. Разбили даже бутылки с пивом марки "Балтика", попрятали куда-то вилки, а холодильник расстреляли из автоматов.
Нас позвали. Я быстро вернулся в дежурку - надо было срочно уходить. Лука, вооруженный пистолетом
Мы выскочили в коридор. Справа была дверь, ведущая в караулку. Лука рывком дернул за ручку, и мы, держа оружие наготове, ворвались внутрь. Из всей сумятицы, которая возникла в следующее мгновение, я помню только грохот выстрелов: "Бах! Бах! Бах!" в маленьком пространстве, крики и хрипы. Оказалось, что мы с Лукой застрелили двух каменов, которые, похоже, здесь отдыхали. Оба были вооружены штурмовыми автоматами и еще самым разнообразным оружием, которое стояло в стойке. Федор Березин тут же взял себе автомат, я - штурмовую гранату. И мы осторожно стали подниматься по металлической лестнице, которая вывела нас на прямоугольную площадку, огороженную перилами. С одной стороны плескалось, море, на дне которого лежала наша бедная "Ижора", с другой -- простилался двор, в центре которого собрались все обитатели форта для встречи адмирала, который прилетел на "пиросе". Судя по бронежилету, который прикрывал его от горла до паха, это был метатрон -- черный ангел очень высокого ранга, в данном случае адмирал военно-морских сил.
– - Сейчас я им всыплю...
– - прошептал Федор Березин, вылезая на площадку и направляясь к авиационному пулемету на турели.
Он деловито клацнул затвором, прицелился и дал прицельную очередью.
Я плохо видел, что происходило во дворе форта -- мешал срез укрепления. А подняться на площадку не давал Леха, который успел доесть свою тушенку с перловой кашей, и теперь орал во все горло:
– - Врежь!.. Врежь!!! А-а-а-а!!!
Потом к солидным звукам пулемета: "Бум-бум-бум... бум-бум-бум..." прибавились легкомысленные: "Т-р-р... т-р-р... т-р-р..." автоматных очередей. Оказывается, Леха тоже вооружился автоматом и, приплясывая, словно чертик, вместе с Лукой вовсю стрелял по черным ангелам и каменам. Не знаю, был ли от этого какой-то толк, потому что Леха, по-моему, вообще ни куда не целился, а палил что называется в белый свет - отводил душу.
Тогда я улучил момент, высунулся по пояс и "Бух-х-х!" - выстрелил. Грохот от взрыва и удар металла по металлу после этого долго стоял у меня в ушах. Трудно было определить, куда я попал - похоже, все же в "пирос". Все равно ничего не было видно -- двор форта был затянут дымом, пылью и огненно-черным облаком от штурмовой гранаты.
И все бы ничего, но к грохоту боя примешались странные шуршащие звуки, которые на мгновение заглушил все остальное: "Шу-у-у!!!" Они были столь мощными, что нас сдуло с командного пункта.
– - Бежим!
– первым запаниковал Леха и, бросив автомат, буквально свалился на меня.
Мы втроем: я, Григорий Кутуз и Леха сосчитали все ступени лестницы, пока не оказались в караульном помещении, где лежали мертвые камены. Следом за нами тот же путь, но на своих двоих, с очумелым видом проделали Федор Березин и Лука. Я даже ни о чем не успел спросить, как на головы нам посыпались камни, перила и все, что осталось от авиационного пулемета и турели к нему.
– - Взлетел!
– орал Леха.
– - Кто?
–
– - "Пирос"! "Пирос"!
– орал Леха, протискиваясь следом за Лукой в узкую дверь.
Сзади еще раз грохнуло - да так, что форт качнуло. Похоже, командный пункт приказал долго жить. Но зато крепкие стены, сделанные по земным технологиям, и на этот раз спасли нам жизнь.
Не знаю зачем, но мы побежали в сторону артиллерийских позиций, забыл, что из дежурки во двор тоже есть выход. Может, оно и к лучшему, потому что до ангара с "бонга" мы все равно не добежали бы. Не успели бы. Положили бы нас во дворе, как цыплят. Да и надо думать, "пирос", который взлетел, просто так не оставил бы нас в покое.
Дальше второй позиции мы не проникли. Хорошо еще, что в общей сумятице Лука Федотов сохранил хладнокровие. Не успели мы свернуть за угол, как в темноте коридора увидели вспышки выстрелов, и вовремя шарахнулись назад. Пули, рикошетя, высекали искры из стен.
Тогда мы сунулись на первую позицию, но были поздно: там уже мелькали камены с автоматами и черные ангелы с ах-пучами и нибелунши. Что было делать? Кто куда, а у нас оставался только один путь - назад, в дежурку. Через мгновение мы уже сидели за ее бронированной дверью, на которой было начертано: "Крейсер Рюрик". Впрочем слово сидели не соответствует ситуации. На самом деле, мы метались в поисках выхода. Один Лука спокойно обосновался на стуле и с насмешкой наблюдал за суетой. Я почему-то подумал, что ему не привыкать умирать. Он в бытности и на Земле ничего не боялся. Как оказалось впоследствии - небеспочвенно. Но кто знал об этих его странностях?! Единственный, может быть, я догадывался, но только не уровне подсознания.
Когда все закоулки были обследованы, а был обнаружен только вентиляционный ход, в который могла пролезть разве что Лехина голова, все упокоились и сели там, где сидели до этого и, вроде бы, смирились. Федор Березин сказал, обращаясь ко мне:
– - А я ведь в него весь магазин выпустил.
– - В кого?
– спросил я.
– - В "пирос", конечно, -- кисло сообщил он.
– - Ты уверен?
– удивился я.
– - Ну, во-первых, я не разучился еще стрелять, а во-вторых, в пулеметной ленте были тепло-сенсорные патроны "сахен", а каждый четвертый -- разрывным, и хоть бы хрен по деревне.
Я вспомнил, что "сахен" - это технологии разумной или самонаводящейся пули, предназначенной исключительно для поражения движущихся объектов и живой силы противника. Если при стрельбе обыкновенными патронами существовала норма -- одна обойма - один труп, то технология "сахен" - один выстрел -- один труп, была эффективнее не менее, чем в тридцать раз, правда, она и была и дороже на столько же, но это уже были детали.
– - А адмирал?
– спросил я ради праздного любопытства, хотя и так все было ясно - "сахен" не пролетела бы мимо такого борова.
– - Скосил первой же очередью.
– - Правда, правда, -- добавил Леха, -- и всех, кто во дворе, мы тоже уложили.
– - А он все равно взлетел...
– - с досадой добавил Федор Березин.
– Даже твоя штурмовая граната его не взяла!
Ему ну очень хотелось сбить какой-нибудь иноземный аэромобиль или даже базу черных ангелов. Тогда бы его представили к награде и дали бы покататься на Красных Звездах, то есть "стиксах" или "кёзах".
Вдруг Федор Березин лихо запел, страшно фальшивя, одну из своих детских сексуальных песенок: