Гибель советского кино. Интриги и споры. 1918-1972
Шрифт:
Стоит отметить, что «пражская весна» была подавлена практически бескровно: в ходе этой военной операции погибло около десяти человек (во время подавления идентичных событий в Венгрии в 1956 году потери были гораздо большими: на улицах Будапешта и других венгерских городов погибло более 5 тысяч человек, более 19 тысяч были ранены, а потери советской стороны составили 640 убитых и 1250 раненых солдат и офицеров). Как пишет американский исследователь С. Стивенс (кстати, его книгу о событиях в Венгрии-56 и Чехословакии-68 на Западе всячески замалчивали):
«Русское вторжение в Венгрию и Чехословакию – таковы два самых трагических события в послевоенной истории Европы.
И в Венгрии 56-го, и в Чехословакии 68-го годов Советский Союз прекрасно знал, с кем боролся: с враждебными социализму мировыми элитами. В первую очередь это были США и Израиль, где ведущую скрипку играло влиятельное сионистское лобби. Чуть позже к этому процессу присоединились и польские евреи, но их ждала та же участь, что и чехословацких: они потерпели поражение. И это несмотря на то, что за спинами сионистов из социалистических стран стояли самые сильные западные спецслужбы (наиболее активную роль играли американское ЦРУ и западногерманская БНД), которые еще в конце 40-х годов затеяли операции «Раскол» и «Расщепляющий фактор», нацеленные на дестабилизацию ситуации в Восточном блоке.
Одним из главных вдохновителей и разработчиков этих операций был шеф ЦРУ Аллен Даллес, который вошел в мировую историю не только как выдающийся разведчик, но и как мастер международной провокации, коих ЦРУ при нем совершило несколько: свержение правительства Моссадыка в Иране (1953), свержение правительства Арбенса в Гватемале (1954) и попытка свержения правительства Фиделя Кастро на Кубе (1961). Поэтому, подавляя «бархатные революции» в Венгрии и Чехословакии, советское руководство и его союзники по Варшавскому Договору боролись не только с тамошними контрреволюционерами, но и с западными спецслужбами, тем самым проходя своеобразный тест на свою силу и профпригодность. Чтобы не быть голословным, приведу рассказ журналиста А. Драбкина:
«В 1967 году серьезная акция готовилась в Центральной Европе. Там предполагалось разрушить «засов» Варшавского пакта – создать очаг напряженности в Чехословакии. «Двухлетний пленум» ЦК КПЧ, который начался в декабре 1967 года, а закончился в январе 1968, фактически расколол партию. Антонин Новотный был снят с постов первого секретаря ЦК КПЧ и президента страны. Политическое брожение, слабость чехословацкой армии и отсутствие на территории страны советских войск создавали, как казалось вашингтонским стратегам, условия для военного вмешательства. Соответствующие подготовительные операции были проведены на базах США в ФРГ. Оставалось лишь организовать захват возбужденными студентами пражского радио, чтобы оттуда передать странам НАТО призыв о помощи «народному восстанию».
Но как раз в эту пору пограничники КНДР задержали в своих территориальных водах американский шпионский корабль «Пуэбло». Он был «под завязку» набит суперсекретной электронной аппаратурой, в его сейфах хранились шифры и другие секретные документы, регламентирующие связь по закрытым каналам не только с кораблями 7-го флота ВМС США, но и с базовыми разведцентрами. А главное, в плен
Американцы долго не могли оценить ущерба от «течи» в своей глобальной разведывательной сети. Чехословацкую операцию сочли за благо отложить. А после августа 1968 года она стала и вовсе бесперспективной...»
Однако, одержав победу, советским властям ни в коем случае нельзя было успокаиваться и почивать на лаврах, поскольку «холодная война» ни на день не прекращалась и обещала впереди еще немало крутых поворотов. И одним из решающих фронтов в этой войне оставался идеологический. А важнейшим из искусств в нем являлся кинематограф.
Кино сыграло серьезную роль и в событиях в Чехословакии. Когда в начале 60-х годов там начались либеральные реформы, именно кинематографу реформаторы уделяли наиглавнейшее внимание. Приведя к его руководству своих ставленников, стратеги «бархатной революции» поставили кинематограф на службу своих идей. В основе их было отрицание классовой борьбы и сомнение в правильности избранного Чехословакией социалистического пути. Например, тандем из сценариста Яна Прохазки и режиссера Карела Кахини в течение нескольких лет (1965–1969) родил на свет несколько бесспорно талантливых, но явно антисоциалистических фильмов. Цитирую слова киноведов М. и А. Лим:
«В фильме „Да здравствует Республика“ (1965) через объективный политически непредубежденный взгляд ребенка развенчивается легенда национального героизма во время освобождения страны от фашистской оккупации. Так продолжалось до фильма «Ночь невесты» (1967), где период коллективизации сельского хозяйства изображался в самом неприглядном виде. Это породило открытый конфликт между Прохазкой и политическими властями. Следующие два фильма этого содружества – «Смешной старик» (1969) о жертве преследований в 50-е годы и «Ухо» о страхе людей власти перед системой, которую они сами же создали, – были запрещены...»
Поэтому не случайно, что наши доморощенные либералы в годы горбачевской перестройки пели осанну чехословацким кинематографистам времен «бархатной революции». Например, небезызвестный нам критик С. Лаврентьев по этому поводу пишет:
«Не затрагивая больную тему впрямую, чешские и словацкие режиссеры исследовали рудименты догматизма, тормозящие развитие современного общества. Что бы они ни снимали – драмы о войне, размышления о молодежи, притчи, – пафос фильмов был направлен на раскрепощение человеческого духа, на то самое „выдавливание из себя раба“, призыв к которому был актуален не только во времена Чехова...»
Эта цитата взята из журнала «Искусство кино» за июнь 1988 года. Кто забыл, что это было за время, напомню: в печати шла волна огульного шельмования Сталина и всего периода его правления, воспевались русофобские произведения, оплевывались такие деятели советской литературы и искусства, как Михаил Шолохов, Сергей Бондарчук, Евгений Матвеев и т. д. То есть в точности воспроизводилось то, что было в той же Чехословакии времен «бархатной революции» 68-го года. Отличие лишь было в том, что «пражскую весну» все-таки подавили с помощью танков, а горбачевскую нет – не нашлось толковых руководителей. В итоге Советский Союз почил в бозе. Кто скажет, что в этом не было вины либеральных кинематографистов, пусть первым бросит в меня камень. А начиналось все с малого: воспевания того же чехословацкого кино времен «бархатной революции», которая, по мысли либералов, должна была помочь «выдавить из себя раба» (то есть вместо «раба высокой идеи» создать «раба низменного ширпотреба»).