Гибель Урании
Шрифт:
— Что это, папа?
— А, ракеты… — безразлично ответил Торн. — Три дня назад у Крутого Порога начала работать новая стартовая площадка.
— На «Звезде Кейз-Ола»?
— Да.
Девушка замолчала, провожая взглядом пламенные хвосты, что поднимались все выше и выше, постепенно исчезая в тусклой синеве. Несколько секунд было тихо, а потом послышалось отвратительное, скрипучее: ве… ве… ве… Прокатилось эхом. Зашелестели деревья. И еще долго позвякивали бокалы на столе.
— Бр-р-р… Страшно! — сказала Тесси. — Люблю скорость, но без побочных эффектов… А здесь… Тебе не кажется, что
— Ну, что ты! — с некоторой обидой ответил Торн. — Двигатели работают замечательно. Это нашей конструкции. Очень удачные!
Тесси улыбнулась исподтишка: отец себе не изменяет. Когда речь идет о технике, аллегорий и метафор он не понимает.
— Ну, хорошо, папа, а у тебя что?.. Рассказывай, рассказывай!
— Гм… Ну, так слушай: я создал антивещество!
— Антивещество!.. — с чрезмерным восторгом подхватила Тесси. — А что, это открытие имеет очень большое значение?
— Да. Ты знаешь, что, кроме электрона, есть еще одна частица такой же массы, но противоположная по знаку — антиэлектрон, или позитрон?
— Учила когда-то.
— Значит, ты должна знать, что, кроме протона, есть частица такой же массы, но заряженная отрицательно — антипротон.
— Слышала.
— Не выдумывай. Об этой частице ты не могла слышать, потому что ее открыли мы с Кольриджем совсем недавно.
— Ну, не слышала.
— И ты не знаешь, что, кроме обычного нейтрона, существует так называемый антинейтрон?
— Н-не знаю…
— Хвалю за честность. Антинейтрон существовал только в теоретических расчетах. Декаду назад мы с Кольриджем впервые в мире получили антинейтроны, да еще и не отдельные, а мощный пучок.
— Видимо, ты очень обрадовался.
— Не спеши, Тесси, не спеши! Я и до сих пор не знаю, радоваться мне или плакать… Ты не забыла, из чего состоит атом любого вещества?
— Не забыла, папочка! — вздохнула Тесси. — Ты втолковывал мне с детства! Положительное ядро атома состоит из нейтронов и протонов. Вокруг него вращаются отрицательно заряженные электроны.
— Прекрасно! А что если взять антипротон, антинейтрон и антиэлектрон, и построить из них антиатом?
— Ну, это антиатом и будет, — бодро ответила Тесси.
— Прекрасно!.. — круглые глаза академика Торна заблестели хитро, словно он дискутировал с настоящим противником. — А если соединить эти антиатомы в антимолекулы?.. — он налил себе в хрустальный бокал вина. — Ну, в форме этакого бокала, скажем. Что будет?
— Будет, уважаемый академик, антибокал, антикристальный, антипрозрачный, антивысокий, антиузкий и будет он наполнен антивином — дистиллированной водой или касторкой! Папа, милый, я ничего, ничего не понимаю во всех этих «анти». Да и зачем они мне нужны!
С великой любовью и, одновременно, с сожалением смотрел академик на свою дочь. Ему было хорошо оттого, что она такая жизнерадостная, и в то же время обидно, что между ними никогда не было и не будет трогательного единения мнений людей одной профессии.
— Тесси, Тесси! Если бы это услышала твоя мать!
Девушка вмиг погрустнела, покачала головой.
— Не надо, папа. Ведь я выполняю ее волю…
— Да, не надо… — академик вздохнул, погладил ладонями свою
— Не надо, папа… Ты начал говорить о антибокалах.
— Ну, ладно. Антибокал… Если бы тут, на столе, появился такой антибокал с воображаемым антивином, то, дочь моя, мы не успели бы на него взглянуть! Через две десятимиллиардные доли секунды все вокруг, насколько хватит взора, было бы уничтожено. Страшная это вещь — антивещество!
— И ты его… создал.
— Да, моя дорогая… — академик поднял бокал, посмотрел сквозь него на огни в окнах лаборатории. Сказал тихо: — Я пью за самое выдающееся достижение науки Атомной эры! Ты знаешь: я никогда не хвастался. Но то, что я сделал сейчас, не может сравниться ни с чем.
Потрясенная Тесси замолчала. Она смотрела на своего отца с почтительным страхом. В сумерках его приземистая, округлая фигура расплывалась, сливалась с окружающими предметами. И только огни фонарей, отражаясь в выпуклых стеклышках очков, мерцали, мигали, придавая силуэту загадочный, даже зловещий образ.
— Не думай, доченька, что антивещество — нечто сверхъестественное: в бесконечной Вселенной есть целые звездные системы из антивещества. Каковы законы существования данного вида материи, может ли существовать антибелок, а следовательно, и какая-то другая жизнь — «антижизнь» — сейчас ответить трудно. Единственное, что предсказала твоя мать теоретически, а теперь я подтвердил практически, — две такие формы материи сосуществовать в одном пространстве не могут. Если вещество сталкивается с антивеществом, происходит молниеносно быстрый процесс взаимодействия, так называемая аннигиляция. При этом выделяется огромное количество энергии в виде света и тепла.
— Очень интересно… и страшно. — Тесси задумалась. — А как же хранить такое антивещество?
Торн не спешил с ответом. Он закурил трубку, несколько раз глубоко затянулся. Потом сказал торжественно:
— Я добился этого, Тесси. Когда хочешь знать, в этом и заключается мое открытие. Ну, ладно. Пойдем.
— Куда, папа?
Тлеющий огонек трубки прочертил оранжевую дугу в направлении лаборатории.
— Не боишься?
— Нет, папа.
— О том, что увидишь, — никому ни слова.
— Ладно.
В лабораторию не имеет права зайти даже дочь профессора Торна, и куда запрещен вход даже самому президенту Монии. Но это — формально. На самом деле — только и всего, что пришлось пройти не через вестибюль с охранниками, служащими Кейз-Олу, а запутанным подземным переходом.
Это уже второй раз отец приглашает свою дочь посетить лабораторию.
Три года назад Торн показал дочери атомный реактивный двигатель. Ученый сиял от счастья, рассказывал Тесси о квантах и атомах, коэффициенте полезного действия и защитных устройствах, а она послушно кивала головой и пугливо отодвигалась от экрана аэродинамической трубы, на котором виднелась окутанная дымом красная сигара — первая, еще несовершенная модель будущей космической ракеты.