Гибель Урании
Шрифт:
Теперь такие ракеты летают к «Звезде Кейз-Ола» ежедневно. Тесси из долговязого подростка превратилась в высокую стройную девушку. А отец не изменился ничуть. Он все еще не теряет надежды соблазнить дочь своей непонятной и страшной атомной физикой!
Вот и лаборатория. Она тянется длинным нешироким полукольцом и напоминает мастерскую титанов: везде вдоль стен стоят монолитные бетонные блоки
Все вокруг залито светом, таким ярким, что грани предметов кажутся раскаленными добела. Тихо. Безлюдно… Но нет — вот шевелится какая-то фигура. Она крошечная по сравнению с высотой лаборатории и массивными плитами. Это старый Кольридж. Верный помощник академика Торна, улыбаясь, спешит им навстречу.
— О, Тесси! Жива-здорова? Я так давно тебя не видел!
Он всегда такой, этот «папаша» Кольридж, — даже «вчера» для него уже давно.
— А где конфета, папа Кольридж? — смеется Тесси.
— Конфета есть! — Он лезет в карман комбинезона и, покопавшись, вытаскивает что-то помятое, серое, бесформенное. — Сама виновата, что не приезжала так давно. Я тебя ждал, ждал…
Тесси знает, с какой любовью относится к ней старик. Его жена и дети погибли семнадцать лет назад. Поэтому все лучшие чувства Кольридж отдал дочери своего друга и руководителя.
— Спасибо, папочка Кольридж! Конфета очень вкусная! Давно я такой не ела!
— Ну, Тесси, уже влюбилась?
Это тоже обязательный вопрос. Можно отвечать как угодно — Кольридж все равно будет доволен.
— Влюбилась, папа Кольридж!
— Гм… и очень?
— В миленького мальчика, папа Кольридж!
— Кто же он?
— Их даже двое!
— Ну вот… — Кольридж бьет руками об полы. — И что, теперь ты забудешь не только отца, но и меня?
— Ни за что в мире, папе Кольридж!
Такая шуточная беседа может длиться сколь угодно долго, поэтому Торн прерывает ее с напускной строгостью:
— Довольно, довольно! А ну, старый, покажем нашей дочке, на что мы способны!
Пока отец с Кольриджем налаживали аппаратуру, Тесси бродила по лаборатории. Все, что она слышала дома в течение многих лет, невольно откладывалось в ее голове. Девушка помнит почти все термины и названия аппаратов. Она знает: там, за толстенной железобетонной стеной, в огромном зале, стоит второе в мире по мощности сооружение, которое называют космотроном. В колоссальном кольцевом туннеле, из которого выкачан воздух, под влиянием магнитного и электрического полей вращаются элементарные частицы материи. С каждым кругом они приобретают все большую скорость и, наконец, вылетают с такой энергией, что могут разбить первое попавшееся атомное ядро. Для работы космотрона нужен ток нескольких мощных электростанций, а для охлаждения — пропускать через трубы целую реку воды. И все это для того, чтобы создать микроскопически малое количество доселе не существовавшего на планете вещества.
— Ну, Тесси, готово! Иди сюда.
Все приготовления завершены. Поперек лаборатории встали бетонные и свинцовые плиты. Узкую щель между ними закрывает аппарат, немного похожий на электрический холодильник. Рядом стоит «мисс Долли» — огромная, неуклюжая машина с клешнями, как у краба. Когда начнет работать космотрон, в лаборатории «хозяйничать» останется только она, потому что
Бункер, из которого исследователи руководят работой космотрона, смог бы выдержать какие угодно бомбардировки. Его двери имеют такую толщину, что Тесси не хватит рук, чтобы измерить. Но Кольридж, ловко оперируя подъемником, пододвигает к двери еще и огромный бетонный блок.
— Готово!
— Ток! — командует Торн.
Щелкнул выключатель. Померк свет электрических ламп в бункере. Вспыхнул экран.
— Смотри внимательно, Тесси! — голос у Кольриджа стал хриплым, взволнованным. — Сейчас ты увидишь то, чего не видел, кроме нас, никто!
Прошло еще несколько секунд. И вдруг сквозь стены бункера донесся тихий свист. Он становился все громче, повышаясь в тоне, потом стих. А на экране вспыхнул неестественный желто-фиолетовый свет. Он бил столбом из промежутка между защитными кирпичами, легко пронизывал подставленный аппарат, толстую свинцовую плиту, бетонный блок, и за ним прерывался затупленным, чуть распушенным концом, как отрезанный.
— Антинейтроны? — шепотом спросила Тесси.
Ей никто не ответил. И отец, и Кольридж щелкали переключателями, не отводя глаз от экрана.
А столб желто-фиолетового света становился все ярче, все яснее. Его цвет оставался неизменным на всем протяжении. И вот за аппаратом, который Тесси назвала «холодильником», появился ореол зеленого сияния.
— Смотри внимательно, Тесси!
Затаив дыхание, девушка смотрела на чудесную игру света. Ореол рос, распадался на отдельные пряди. А те, в свою очередь, рассыпались на «мохнатые» длинные нити. Уже не было желтого и фиолетового — весь «холодильник» был окутан буйным зеленым пламенем.
— Достаточно, Кольридж!
Щелкнул выключатель. Пряди исчезли из космотрона, однако таинственный аппарат сиял, не угасая.
К нему неспешно подползла «мисс Долли», схватила за специальный крюк, перенесла в кабину лифта. Площадка скользнула вниз. Отверстие закрылось тяжелой металлической плитой.
Вытирая пот с лица, Кольридж поднялся, умными глазами внимательно взглянул на Тесси.
— Ну, как?
— Красиво! — тихо ответила она.
— Красиво… Нет, Тесси, это — ужасно!
— Почему?
— Аппарат сейчас спустится в глубокую подземную камеру, и тогда откроется. В него хлынет воздух — обычный воздух…
— Ну, и что?
— Увидишь…
Ждать пришлось недолго. Минуты через три на пульте вспыхнула красная лампочка. На экране снова появился окутанный зеленым сиянием «холодильник». Теперь он стоял посреди невысокого, похожего на склеп помещения.
— Ну, боже помоги! — бледный Торн резким движением нажал на кнопку. Невыносимо ярко вспыхнул экран. Погас. Качнулся, завибрировал пол. Раздался глухой, раскатистый грохот, и все стихло.
— Вот тебе, Тесси, и новая бомба, пострашнее атомной и водородной, — грустно сказал Кольридж. — Если те бомбы используют только десятую часть ядерного горючего, а остальное распыляется в окружающем пространстве, то эта дает коэффициент полезного действия — сто процентов. Процесс в ней будет продолжаться до тех пор, пока существует хотя бы один атом антивещества.
— Ну, зачем так, Кольридж? — раздраженно сказал Торн. — Прежде всего, это не бомба, а источник энергии. А если и бомба — то «чистая».