Гибель Урании
Шрифт:
Отключаются не все каскады подряд. Есть определенная закономерность в отключении индикаторов на дубляжной схеме.
— Профессор!.. — Дэйв вскочил, сжал кулаки. — Дальше можно не ждать… Она пытается добраться до кнопки «Стоп»!
— Молчите! Следите! — директор так возбужден, что потерял свою обычную выдержку. — Смотрите и запоминайте на всю жизнь! Сейчас в этом боксе рождается машина высшего класса — «Машина Дэйва». Я горжусь тем, что вы мой ученик!
Дэйв сердито засопел, но не возразил. Это — гибель «Малютки». Достаточно ей выключить кнопку «Стоп!», тот участок
— Ничего не понимаю, профессор… — смущенно сказал Дэйв. — Я породил механического хищника. Ошибочность конструкции «Малютки» — бесспорная…
— Как вы сказали? — Профессор отвел взгляд от иллюминатора, улыбнулся. — Ошибочность конструкции?
— Ничего не понимаю, профессор… — смущенно сказал Дэйв.
— А вот то, что не понимаете, — плохо! Какую программу вы дали «Малютке»? Любой ценой бороться за свое, так сказать, существование? Это означает: устранять все препятствия, противостоять всякому нежелательному воздействию. Кнопка «Стоп!» для электронно-вычислительной машины — самый сильный нежелательный раздражитель. Какую бы программу не произвел ее электронный мозг, вы можете в любую минуту вмешаться и нарушить весь ход машинных рефлексов. Поэтому естественно, что, в конечном счете, процесс логического анализа привел «Малютку» к выводу о необходимости выбросить кнопку «Стоп!»?
— Понимаю, профессор! — Дэйв бросился к схеме, лихорадочно просмотрел глазами основные узлы. — Итак, если так, «Малютка» со временем будет развиваться, так сказать, становиться «разумнее»?
— Кто знает… — профессор с сожалением покачал головой. — Видимо, она так и останется хищником, потому что вы обрекли ее на такую судьбу… Чего можно ждать от нее в будущем? Разве того, что приобретенные ею примитивные машинные рефлексы усовершенствуются до высшей степени, да и только.
— Так что же делать?
— И что же… — профессор задумался. — Надо повышать «интеллект» машины. Пятьдесят семь тысяч каскадов — ничтожно мало. Их нужно иметь хотя бы миллион. При таком количестве элементов «эгоизм» машины этого типа станет целесообразным. Но вы понимаете сами: на сегодняшнем уровне знаний это практически невозможно. Объем и вес электронного мозга машины перейдут всякие границы. Монтаж превратится в почти невыполнимую задачу. Даже если использовать печатные схемы каскадов, их придется соединять невероятным количеством проводов…
Уже давным-давно ушел директор института, разошлись работники лаборатории, а Дэйв все еще сидел в кабинете наблюдения, задумчиво глядя в пространство. Воодушевление, которое охватило его после неожиданной похвалы учителя, было кратковременным, и постепенно сменилось угнетением. Учитель поспешил с выводами. «Машины Дэйва» еще нет, и неизвестно, когда она будет. Чтобы создать ее, надо покинуть проторенный путь, пойти напрямик сквозь чащу неизведанного, а на такой подвиг силы уже не хватит.
Инженер посмотрел в иллюминатор.
«Малютка» не могла бы ему ответить. Она была всего-навсего электронным устройством для решения логических задач. Какими бы целесообразными не представляются ее дела, думать эта машина не может. За нее думал в свое время инженер Дэйв. Его мысли нашли воплощение в кибернетической конструкции и продолжают жить в ней, приобретая совершенно неожиданное и нежелательное направление.
— Постой, постой!.. — Дэйв взглянул на «Малютку» даже немного испуганно.
Сознание… Мышление…
Каждый человек имеет основание считать, что в сделанном им воплощается толика его разума. Но в данном случае речь идет о гораздо большем. Творческая мысль конструктора кибернетической машины высшего класса будет жить в электронном устройстве даже после смерти ее создателя…
Где, на каком этапе развития материи обычные, доступные для понимания силы — электрические, химические, магнитные или еще какие там взаимодействия — порождают чудесные, непостижимые явления — жизнь и сознание?
Материя смотрит сама на себя глазами человека, осмысливает себя человеческим мозгом. А нельзя эту способность к анализу передать машине? Машина будет существовать как угодно долго; она способна пронести разум человека сквозь время и пространство, в бесконечность.
По спине Дэйва пробежали мурашки. Парадоксальность предположения словно подняла перед ним на мгновение ту тяжеленную завесу, за которой природа скрывает свои глубочайшие тайны.
— Сквозь время и пространство! — Дэйв выскочил из кабины наблюдения и помчался к телевизиофонной будке. Впервые за несколько последних лет он почувствовал горячее желание увидеть Рума, рассказать ему об идее, которая только что сверкнула в мозгу.
Но его постигло разочарование: брата не было дома.
— Очень жаль! — Дейв неспешно оделся, вышел во двор института. Остановился.
Была мягкая и теплая ночь ранней весны. Из-под последних сугробов тихо журчали ручейки. Еще вчера в воздухе кружились снежинки, а сейчас плывет смоляной запах почек, влажной земли, первых цветов. И мерцают, мерцают на густом бархате неба крупные мохнатые звезды.
Дэйв долго стоял, утонув взглядом в бездне Космоса. Сегодняшняя ночь была одной из тех, что запоминаются на всю жизнь. Он испытал и неизвестное до сей поры чувство своей беспомощности, и величественное возвышение, почувствовал за спиной могучие крылья.
Звезды Космоса, далекие Солнца! Даже свет до вас идет десятки, сотни, а то и тысячи лет — а что уж говорить о несовершенных космических ракетах жителей Пирейи!
Люди научились преодолевать пространство. Когда-нибудь, они облетят свою Галактику, доберутся до других звездных систем. А вот побороть неумолимое время вряд ли удастся. Жизнь человека строго ограничена рамками наиэфемернейшей в природе величины — временем. Его хватит на путешествие до планет — соседок Пирейи, но и только. А далекие солнца?!