Гибельный голос сирены
Шрифт:
– Вы останетесь прикованным к постели на всю оставшуюся жизнь, – сурово проговорил тот, лишая Карла всякой надежды. Глаза эскулапа были печальными, сочувствующими, но в голосе звенел металл. Резанул этой фразой, как лезвием по горлу. Точно палач, отрубающий голову.
«Лучше б я умер», – подумал Карл. Но тут же устыдился этой мысли. Он никогда не отчаивался раньше, не будет и теперь.
– Я ведь богат? – поинтересовался он.
– Скажем, хорошо обеспечен. Вы не олигарх, но деньги у вас имеются. Вы являетесь совладельцем крупной фирмы. Ваши партнеры ныне мертвы. Так что предполагаю, что дела вашего бизнеса из рук вон плохи – он остался без главных руководителей. Но поскольку счета за ваше содержание здесь исправно оплачиваются, значит, что фирма еще держится на плаву…
– Если
– Уважаемый, вы слушали меня вообще? Я же сказал вам, что вы безнадежны.
Нина бросила умоляющий взгляд на доктора, как бы прося быть помягче. Но тот был не из тех, кто подслащивает пилюлю:
– Возможно, когда-нибудь медицина шагнет вперед настолько, что будет поднимать на ноги таких, как вы, но это случится лет через сто. Так что смиритесь. Вы живы, и это главное. И, кстати, порадуйтесь тому, что обеспечены. Вам понадобится много денег, чтобы комфортно существовать.
– Разве это возможно?.. В моем положении?
– Вы представляете себе жизнь лежачего инвалида?
– Не очень.
– Если б вы были бедным, то просто лежали бы на ссаном матрасе и гнили заживо! Из развлечений – пересчет мух на потолке, в лучшем случае – телевизор. Вы же можете себе позволить многое. Те же путешествия. На дальние или близкие расстояния, это уж вам решать. Только нужно заказать первоклассное кресло, оборудовать машину и нанять сиделок. Театры, кино, цирк, рестораны – все это также будет вам доступно. Но это все ерунда. Главное, вы сможете организовать свой быт. То есть купить специальную кровать, переделать ванну, туалет. Нанять массажиста, физиотерапевта. Со временем, когда вы привыкнете к неподвижности, станете получать удовольствие от тех вещей, которые когда-то оставляли вас равнодушным.
– Я все равно встану! – упрямо возразил Карл.
– Тогда я поверю в чудеса.
– Но я чувствовал свою руку.
– Быть такого не может.
– Она касалась меня своей ладошкой. – Он мотнул головой (шея двигалась, уже радость!) в сторону Нины. – И я ощутил тепло ее руки. Из-за этого очнулся.
– Вам приснилось.
– Нет!
Нина робко тронула доктора за рукав.
– Я говорила вам, что чувствовала движение его руки, – напомнила она.
– Да ты просто сжала его кисть с силой, потом отпустила, и тебе показалось, – начал раздражаться врач. – Сколько раз можно говорить! А вы! – Он ткнул прокуренным пальцем в Карла. – Не тешьте себя иллюзиями. Привыкайте к своему новому состоянию. И думайте, кого сделаете своим помощником. Вам он потребуется. Можно без медицинского образования, главное, найти толкового человека, которому доверять сможете.
– Я уже присмотрел кое-кого.
– Когда успели?
– Я беру в помощники Нину.
Девушка часто-часто заморгала своими длинными ресницами – удивилась. И такой юной и милой в этот момент стала, что, если б не неподвижность, Карл обнял бы ее и чмокнул невинно в нос.
– Но у меня есть работа, – сказала она.
– Будет другая. Я заплачу тебе вдвое больше, чем ты тут получаешь. А вам, доктор, я вот что скажу… Как бы вы меня ни уверяли, что у меня нет шансов, я знаю, что если не встану, то хотя бы сяду самостоятельно!
– Нин, сделай ему укольчик. Пусть поспит.
– Выспался уже, спасибо.
– И все же вам надо отдохнуть.
– Не устал я! – протестовал Карл, которому категорически не хотелось погружаться в привычное состояние. Но да, он устал. Ему было трудно удерживать сознание в тонусе. И все же так лучше, чем в коме.
Но его никто не слушал. Нина воткнула ему в вену иглу, и уже через три минуты Карл погрузился в сон.
Он вспомнил свое прошлое. Подетально. А что остается человеку, который большую часть жизни неподвижно лежит или сидит, находясь в своей квартире? Да, перед его взором телевизионная картинка, а ухо услаждает музыка или голоса радиодиджеев, и с реальными
Карл вспомнил, откуда взялось его имя. Ему дала его мать. Добрая, но немного чудаковатая женщина. Она была поклонницей Карела Готта (это популярный в 60-е годы в СССР певец) и однажды познакомилась с мужчиной, внешне на него похожим. От него и забеременела. Когда родился сын, она решила наречь его Карелом. Но женщина, что работала в загсе и регистрировала детей, пропустила одну букву. То ли имя Карел ей не нравилось, то ли она просто ошиблась, то ли назвать мальчика в честь Маркса, а не Готта, ей показалось более правильным, но новый гражданин тогда еще Советского Союза получил имя Карл.
За отца своего сына она замуж вышла на пятом месяце беременности, но вскоре развелась. Не сложилось у них. Больше матушка в брак не вступала, но приводила новых «пап» для Карла регулярно. Все они были хотя бы отдаленно похожи на кого-то из знаменитостей. И не всегда красивы. Например, один напоминал Карцева. И был таким же юморным. Карлу он очень нравился, жаль, быстро матушке надоел, и она поменяла его на «Костолевского». Этот задержался в их доме надолго. Хотя был совершенно никчемным человеком. Карл относился к нему без уважения. Даже с легким презрением. Но на мать он не давил, не требовал, чтоб она избавила его от такого «папы». Карл с детства умел уважать чужой выбор, того же требовал от остальных по отношению к себе. Поэтому, принимая решения, не слушал никого, в том числе мать. Она, например, категорически не желала, чтоб он служил, думала отмазывать сына, а он хотел в армию и пошел.
А после поступил не в тот вуз, куда его хотела запихнуть мама, воспользовавшись своими родственными связями. Но не на очное, а на заочное, чтобы работать. Карл и в детском возрасте свою копеечку имел. Макулатуру и лекарственные растения, не как остальные пионеры, собирал для школы, а сам бегал в пункт приема и в аптеку, сдавал. Вскоре наступила перестройка, пооткрывалось много коммерческих ларьков, и Карл оказывал их хозяевам мелкие услуги: то товар разгрузит, то окна помоет. На карманные расходы ему денег вполне хватало. В армии он каптером был. Крал по мелочи, продавал. В общем, привык к деньгам. А очно учась, много их не заработаешь. Ему же, взрослому, уже другие суммы требовались. И устроился Карл продавцом на рынок. Торговал бытовой техникой. Вскоре открыл свою точку и к окончанию института мог себя назвать вполне успешным предпринимателем.
Но хотелось большего! Совсем иных высот…
Он продал свой бизнес и купил акции нескольких предприятий. Крутил часть денег в «МММ». Давал в долг под проценты. Все это были рискованные инвестиции, и Карл мог остаться с голым задом, но ему везло. Да, он где-то терял и все равно был в выигрыше.
В личной жизни тоже все складывалось неплохо. У него было много разных девушек, которых он часто менял, и одна постоянная. Ее звали Юлией. Или, как она сама себя называла, Джули.
Барышня работала стриптизершей, но ни один человек, кто знал ее, не назвал бы Юлю доступной. Она просто танцевала полуобнаженной перед мужчинами. И все! Не продавала себя даже задорого. Того, что она зарабатывала в клубе, ей хватало. Когда Карл только с ней познакомился, Джули была замужем и хранила верность супругу. Оба приехали в Москву из глухой провинции. Мечтали стать актерами. Оба у себя в захолустье окончили театральное училище (один и тот же курс). Но столица была к ним неласкова. Устроиться не получалось. А жить на что-то нужно было. Вот и пошли молодые супруги работать не по специальности. Джули в стриптиз, а ее муж в шоферы. Причем, что удивляло Карла, последний ничего против работы своей благоверной не имел. Юля считала, что он просто безоглядно ей доверяет. Циничный же Карл придерживался иного мнения, а именно: несостоявшийся актер любил денежки, а львиную их долю в дом приносила жена. Ей за вечер в стринги совали больше, чем шофер за месяц зарабатывал.