Гидеон из Девятого дома
Шрифт:
– Шаттлов всего шесть, – сказала Гидеон.
Харрохак метнула в нее злобный взгляд за разговоры без разрешения, но маленький жрец хихикнул, как будто обрадовавшись.
– Отлично подмечено! Очень хорошо! Да, случилась накладка, а мы не любим накладки. Это святая земля! Нас можно обвинить в чрезмерной осторожности, но мы храним этот дом священным для императора… у нас редко бывают гости, что бы вы ни думали! Ничего особенно не случилось, – добавил он уверенно. – Это Третий дом и дом Седьмой. Не важно. Не важно. Я уверен, что они получат доступ уже в
– Несообразность, – повторила Харрохак, как будто катала во рту конфету.
– Да-да. Третий дом, разумеется, попытался нарушить границы. Разумеется… А Седьмой… впрочем, это всем известно. Смотрите, они приземляются.
Почти все наследники и рыцари уже вышли из шаттлов, и скелеты деловито вынимали их багаж. Последние два шаттла по спирали спускались к земле, обдавая площадку потоком теплого воздуха. Скелеты с шестами уже собрались под ними. Подошли и два живых жреца, по одному на шаттл. Они были живы и вполне здоровы, и одеты так же, как Учитель. Выходило, что жрецов не меньше трех, так что Гидеон перестала понимать, почему столько говорят о стариках именно в Девятом доме. Два новых шаттла приземлились неподалеку, Седьмой поближе, а Третий подальше, но достаточно близко, чтобы увидеть, что или кто выйдет из люка.
Гидеон с интересом уставилась на три силуэта. Первым оказался надутый юноша, пахнущий гелем для волос. На поясе у него висела богато украшенная рапира. Рыцарь. Потом вышли две девицы, обе блондинки, но на этом сходство закончилось: одна была высокой и изящной, с белоснежными зубами и волной золотых кудрей. Вторая – мелкая, незаметная, с прямыми волосами, бледными, как консервированное масло, и такой же безжизненной улыбкой. Роста они были примерно одного. Мозг Гидеон немедленно заявил, что слишком глупо полагаться на первое впечатление. Вторая девушка выглядела обескровленной тенью первой – или первая была раскрашенным отражением. Парень походил на кусок дерьма.
Гидеон пялилась на них, пока жрец в белых одеждах, перехваченных разноцветным поясом, не покинул эту троицу и не устремился к ним, не похлопал Учителя по плечу и не пробормотал встревоженно несколько фраз, часть из которых она услышала.
– Непреклонны… поддержка Дома… родились в точности… обе адептки…
Учитель снисходительно отмахнулся и визгливо хихикнул:
– Ничего не поделаешь, ничего не поделаешь.
– Но это же невозможно!
– Все беды ждут только в конце, и это беды для них.
Когда второй священник ушел, Харрохак с нажимом сказала:
– Близнецы – дурное предзнаменование!
Учитель развеселился.
– Как приятно слышать слова о дурных предзнаменованиях от той, что явилась из Уст императора!
От шаттла Седьмого дома волной шел испуг. Скелеты распахнули люк, и кто-то выбрался наружу. С каким-то мучительным замедлением, как будто время решило покрасоваться и потянуться подольше, существо вывалилось на руки ожидающему жрецу, старичку, совершенно к этому не готовому. Ноги и руки у него подкашивались.
Гидеон не бегала, если это не было абсолютно обязательно. Сейчас она побежала. Ноги ее двигались быстрее жутких мыслей, и она почти сразу подхватила обмякшую фигуру, вырвав ее из слабых рук жреца, и осторожно опустила на землю, пока жрец что-то удивленно бормотал. В ответ на это ледяной кончик клинка осторожно коснулся ее шеи у основания черепа, проколов капюшон.
– Эй, – сказала Гидеон, не двигая головой. – Отойди на шаг.
Меч никуда не делся.
– Это не предупреждение, – пояснила она. – Отойди, ей воздух нужен.
Потому что на руках у Гидеон оказалась девушка. Юная тоненькая девчонка с алыми от крови губами. Ее окутывали легкомысленные зеленые кружева, на которых кровь сияла особенно ярко. Кожа казалась почти прозрачной, до ужаса. Сосуды на руках и висках выделялись сиреневой паутиной. Она хлопала глазами: огромными, синими, с бархатными темными ресницами. Потом она выплюнула сгусток крови, испортивший всю картинку, и распахнула глаза.
– Протесилай, – велела она, – успокойся.
Меч не сдвинулся ни на дюйм, она выплюнула еще сгусток крови и печально добавила:
– Перестань, урод. У нас и без того проблемы.
Гидеон почувствовала, что лезвие убралось от шеи, и осторожно вздохнула. Ненадолго: на его месте быстро оказалась рука в перчатке и сжалась так, как будто ее обладатель хотел раздавить затылочную кость Гидеон. Гидеон почувствовала, что ее сейчас макнут головой в сортир, но тут послышался голос Харрохак – гулко, как со дна могильной ямы.
– Твой рыцарь, – тихо сказала Госпожа Девятого дома, – напал на моего рыцаря.
Пока Гидеон пыталась не сдохнуть от шока, цепляясь только за ощущение боли в спине, девушка снова жалко закашлялась.
– Прости! – сказала она. – Это все гиперопека… Он не хотел… Господи, вы же черные весталки! Ты рыцарь Девятой!
Девушка на руках Гидеон закрыла лицо руками и, кажется, разрыдалась, но потом стало понятно, что от смеха.
– Ну ты и молодец, Про, – выдыхала она. – Они могут потребовать удовлетворения, и станешь ты памятником на могиле! Господин или Госпожа Девятого дома, примите мои искренние извинения. Он поторопился, а я повела себя глупо.
– Да ладно, – ответила Гидеон. – Ты в обморок упала.
– Это так, – призналась она и хихикнула от радости. Кажется, ничего настолько же интересного с ней в жизни не происходило. – Боже, меня спасли сектанты из тени! Ой, извини! Спасибо! Это прямо как в романе.
Когда угроза насилия миновала, жрец с трудом опустился на колени, размотал узорчатый пояс и застыл. Девушка властно кивнула, и он принялся благоговейно обтирать кровь с ее губ. Он совсем не встревожился, но при этом казался… Гидеон не знала. Расстроенным? Смущенным?
– Ах, княжна Септимус! – произнес он дребезжащим старческим голосом. – И это уже дошло до такой стадии?