Гидра-2. Криминальные истории 60-х
Шрифт:
— Тебя интересуют дела жениха, отец?
— И вообще.
— Как у жениха, отлично и вообще тоже неплохо.
— Ну, ну. Когда покажешь свое сокровище?
— Не иронизируй, отец. Нина на самом деле очень хорошая.
— Иронизируй? Если она для тебя не сокровище, я не разрешаю тебе жениться.
Сдаюсь, отец. — И Женька поднял руки вверх.
— Вот что, давай приглашай ее к нам на воскресенье, вечером или днем, когда вам удобнее, посидим, познакомимся.
— Хорошо, отец.
Мой старик хочет тебя видеть,
— Ну, все, хватит, идем под душ. — Лицо Ивана Андреевича как-то посуровело, брови сдвинулись, глаза стали задумчивыми.
«Старик — в милиции», — подумал, как всегда, Женька, когда лицо Ивана Андреевича принимало такое выражение. И на самом деле, Иван Андреевич уже был в милиции, в своем кабинете. Никаких ниточек, никаких концов за которые можно было бы ухватиться и распутывать. Ничего. Труп, и все. И неизвестный убийца, который где-то ходит.
— Ваня, ты опять забыл принять лекарства.
— Да, да. Спасибо, Таня.
Он проглотил таблетку, позавтракал и пошел на работу.
Там он сразу пригласил к себе Андрея.
— Ну, продолжим наш вчерашний разговор. Нужно выработать план дальнейших действий по делу. У тебя что-нибудь есть?
— Считаю, что нужно еще раз осмотреть все, что нашли на месте происшествия, и съездить на место убийства.
— Пожалуй. Я думаю, туда нужно сходить ночью, примерно в то время, когда совершено убийство.
— Зачем, Иван Андреевич?
— Точный ответ я дать не могу. Просто хочется посмотреть, как все это выглядит ночью.
— Говорят, убийцу тянет на место совершения преступления..
— И это тоже имеется в виду.
— Я пойду с вами, Иван Андреевич.
— Хорошо. А сейчас давай посмотрим вещдоки.
Андрей открыл сейф, достал оттуда коробочку, в которой лежали окурок от папиросы, частицы пыли, собранные с пола около трупа, спичка, щепка, кусок провода.
— Исследованы?
— Да. Ничего нет. Слюны на мундштуке папиросы мало, смешана с никотином, определить группу невозможно. Спичка без особенностей. Щепка и проволока никаких следов на себе не несут.
— Значит — пусто.
— Да.
— Из всех этих предметов самое большее время в руках человека находилась папироса и, следовательно, несет на себе самое большее количество следов. Давай ее посмотрим. — Иван Андреевич положил окурок на чистый лист бумаги. — Что ты куришь? — спросил он Андрея.
— Сигареты «Шипка».
— Папиросы есть?
— Есть.
— Дай одну. — Он положил ее рядом с окурком. — А у тебя нет окурка от папиросы?
— Нет, — ответил Андрей.
— Выкури, пожалуйста, одну.
— Хорошо.
— Положи сюда, и давай сравним. — Они оба склонились над окурками. — Обрати внимание на форму сгиба мундштуков — она разная. Ты перегибаешь мундштук иначе, чем человек, который курил эту папиросу, это свойство курильщика. Окурок свежий. Где он лежал? Дай-ка план места происшествия.
Андрей молчал, смотрел на окурки, на план, на Ивана Андреевича.
— Нужно сходить на место. Туда выезжала дежурная оперативная группа, выезжала утром, в конце дежурства. Люди, разумеется, устали уже и могли что-нибудь упустить, — сказал он.
— Да, — ответил ему Иван Андреевич. — Но не только поэтому нам нужно там быть. Ну, идем.
Они вышли на улицу, сели в троллейбус. Иван Андреевич вытащил из кармана газету и стал читать. Андрей смотрел в окно, на пассажиров. До самой остановки, на которой им нужно было выходить, они не разговаривали. Выйдя из троллейбуса, прошли по улице, свернули в тихий переулок и остановились около дома № 12. Затем прошли к подъезду. По плану места происшествия, протоколу осмотра и фотографиям все было знакомо. Остановились в подъезде. Прямо от двери — пять ступенек на площадку, справа — вход в подвал, лестница ведет вниз. Там мастерские ЖЭКа. Дверь открыта. Иногда ее закрывают, иногда не закрывают и на ночь. В тот вечер она была открыта, т. к. в красном уголке занимались кружки и не закрыли.
— Как ты себе представляешь, Андрей, что здесь произошло?
— Двери квартир совсем рядом, наверное, даже слышно разговор. А в тот вечер никто ничего не слышал. Если бы был даже небольшой шум, услышали бы. Казанцев из 26-й квартиры не спал до половины второго ночи, сидел с больным ребенком и ничего не слышал. Сама, что ли, она спустилась в подвал? — говорил Андрей.
Иван Андреевич не слыхал, что говорил Андрей. Его мысль работала, как всегда, независимо от его желания. «Ждал ее здесь. Почему ждал? Значит, знал, что придет. Случайно оказался в подъезде? Кто мог случайно оказаться в подъезде? Пьяный? Приезжий? Кто? Как она входила?»
— Андрей, войди, пожалуйста. Так, правильно. Если он стоял у спуска в подвал, она, входя, оказывалась к нему спиной, удар сзади чем-то тяжелым по голове, и все. Правильно? Правильно. У нее перелом черепа сзади справа и ушиб мозга. Все правильно. Подхватил, понес ее вниз. Чем ударил? На месте происшествия ничего не обнаружено. Он находился здесь. Как долго, сказать трудно, но что он находился, это бесспорно. Поищем его следы. Посмотри за батареей, — обратился он к Андрею.
— Там окурки, смятая бумага.
— Давай посмотрим.
Андрей достал из-за батареи несколько окурков сигарет и папирос, смятую пыльную газетную бумагу с остатками селедки и хлеба. Один окурок от папиросы «Прибой» был смят таким же образом, как и окурок, найденный около трупа.
— Этот интересен, — сказал Иван Андреевич и положил его в пустой спичечный коробок. — А остальное заверни в газегу на вся кий случай.
— Простите, пожалуйста, вы не слесари? У нас течет горячая вода, и мы с бабушкой ничего не можем сделать.