Гималайское шале
Шрифт:
В дверь позвонили.
– Это миссис Уортингтон-Уинс, – доложил Джик, – и лама. Я иду в спальню и выйду, когда они уйдут. Удачи!
Уне не повезло. Миссис Уортингтон-Уинс не одобряла антифон и высказалась об этом.
– Всего лишь иллюзия, – фыркнула она и обвиняюще посмотрела на Уну сквозь лорнет. – Майя в ее худшем проявлении. Попытка уйти от реальности с помощью дешевых научных трюков Запада. Я собираюсь выключить его.
Она так и сделала. Уна вздрогнула, когда дом снова наполнился шумом зулцитретов. Она почувствовала замешательство.
– Я думала, буддисты верят, что все физическое – иллюзия, – неуверенно возразила
– Это старомодные буддисты, – оживленно объяснила миссис Уортингтон-Уинс. – Лама – член Нового Современного Ортодоксального Реформированного Буддийского Братства. Мы знаем, что все реально, за исключением так называемых открытий западного материализма.
Лама уселся на пол, скрестив ноги, и миссис Уортингтон-Уинс последовала его примеру.
– Сюда, дорогая, – ласково обратилась она к Уне, в нерешительности стоявшей в дверях. – Лама хочет, чтобы вы присели, чтобы он мог еще немного поработать посредником для вас.
Лама достал все тот же старый тибетский манускрипт из рукава своего низкокачественного войлочного халата.
– Бонг-бонг-бонг, – начал читать он.
– Хум, – сказала миссис Уортингтон-Уинс и ткнула Уну.
– Ом, – беспомощно произнесла Уна.
Джик был в ярости.
– Я не собираюсь с этим мириться! – бушевал он, вышагивая взад и вперед по шале и расшвыривая ногами предметы. – Эта старая донна не оставит нас в покое, даже если мне придется вышвырнуть ее и этого ее ворчливого ламу за волосы! Я не собираюсь с этим мириться. Черт возьми, мы преодолели тысячи километров не для того, чтобы нас насмерть замучили непрошенной помощью.
Он пинком отодвинул столик для мартини в дальний угол гостиной, а следом за ним – хассок [1] и пару тафетов.
Уна задумчиво нахмурилась. Было ужасно видеть, как Джик злится, хотя и не на нее.
– Может быть, мы могли бы создать здесь такой дискомфорт, что она ушла бы сама, – предложила она после небольшой паузы.
– Это идея, – ответил Джик. – Может быть, мы могли бы… – он поднял хассок, вернул его на прежнее место и сел на него. – Мне нужно подумать.
1
Хассок - подушечка подкладываемая под колени, например при молитве. Прим. переводчика.
Уна принесла в столовую тарелку с антипасто [2] и кувшин с паровым пивом [3] . Если миссис Уортингтон-Уинс продолжит играть роль помощницы, то Уна боялась, что сильно прибавит в весе. Помощь так угнетала ее, что после этого она все ела и ела, пытаясь взбодриться.
– У меня получилось, – сказал Джик, наливая пиво в стакан. – Ты когда-нибудь видела надпись «Осторожно, окрашено»?
Уна задумалась.
– Нет, с тех пор, как я была маленькой девочкой, – ответила она. – Думаю, ей больше не пользуются. Почему?
2
Антипасто - традиционная горячая или холодная мясо-овощная закуска в итальянской кухне. Прим. переводчика.
3
Паровое пиво (англ. Steam beer), также известное
– Я сам только на днях узнал, почему. Похоже, что в наши дни, как только заканчиваются малярные работы, подрядчик устанавливает рядом с ними маломощное скрытое ультразвуковое оборудование – вроде «Охранников», используемых ими по ночам в строящихся зданиях. Ультразвуковой прибор излучает волны такой частоты, что любой, кто оказывается рядом с ним, чувствует себя неуютно и испытывают боязнь. В результате, пока краска остается липкой, никто не подойдет к ней достаточно близко, чтобы дотронуться до нее.
– Тебе понятна идея, детка? Если мы сможем раздобыть один из этих ультразвуковых аппаратов большей мощности и направить его на миссис Уортингтон-Уинс, она скоро переедет жить в другое место.
Уна и Джик взяли с собой ультразвуковой прибор, когда на следующей неделе приехали в Гималайское шале. Дэвис, много знавший о звуке, приехал с ними, чтобы проконтролировать установку.
– Жаль, что это старая модель, – слегка отдуваясь сказал он, пока устанавливал прибор на место. – Новые модели намного компактнее и их легче носить с собой. И они полностью автоматические. У этого, к сожалению, ручное управление.
Он начал возиться с проводами и шкалами.
– А это имеет какое-то значение? – спросила Уна.
Дэвис покусал нижнюю губу.
– Ну, кто-то же должен оставаться здесь, чтобы поддерживать работу ультрасоника. И пока он будет излучать ультразвук по долине к вашей соседке, миссис… Как-там-ее-там, в вашем шале могут проявиться обратные завихрения. Иногда они могут быть довольно неприятными.
– Вы имеете в виду, что здесь могут чувствоваться какие-то ультразвуковые эффекты? – спросил Джик.
– Возможно. Если они будут, постарайтесь не обращать на них внимания. На самом деле, они ничего не значат.
– Но ведь марсиане от этого не пострадают? – спросила Уна.
Бедные, добрые марсиане – в отличие от миссис Уортингтон-Уинс, Уна к ним очень привязалась.
– Не-а-а. Аппарат же не будет направлен на них, и, во всяком случае, их нервная организация не такая, как у нас. Забавная вещь об ультразвуке – длина волны, используемая мной для вашей соседки, сводит с ума землян, но марсиане совсем не возражают против неё, а венерианам она нравится, как витариты с кремом – Дэвис закончил настройку шкал. – А теперь, если вы отвезете меня в Амритсар, чтобы успеть на аэробус до наступления темноты… – сказал он. – И помните, не беспокойтесь из-за обратных завихрений.
Когда Джик вернулся со станции в Амритсаре, они включили ультразвуковой проектор. Уна внимательно прислушалась. И ничего не услышала. Конечно, она и не рассчитывала на это, но все равно это разочаровывало.
Да, разочаровывало. Как разочаровывает и печалит жизнь, если разобраться. Печаль была повсюду, куда ни глянь. Бедные марсиане, например, визжали на своих жалких зулцитретах и не осознавали, насколько эфемерной и несчастной была их ничтожная жизнь. Миссис Уортингтон-Уинс пытается с помощью своего вонючего старого ламы скрыть от самой себя, какой бесплодной и пустой была ее жизнь. Печаль… Печаль… Печаль, куда ни глянь. По щекам Уны потекли слезы.