Гимн перед битвой. Предвестник шторма
Шрифт:
Несмотря на бережное расходование оружия, капитан Уэстон в конце концов использовала все двадцать четыре ракеты. Хотя периодически все еще раздавались сигналы боевой тревоги, она посчитала, что стоило рискнуть и подсоединить запасные подвески. Вот почему Шэрон, два техника-землянина и один индой находились в открытом космосе с пусковым контейнером. И покоробленным зажимом.
Майклз рассмотрел изображение зажима на мониторе.
— У нас есть запасной, который будет работать, мэм.
— Нет, — резко сказала капитан третьего ранга О’Нил. — Мы переключимся на Номер Пять.
— Мы
Шэрон потрясла головой и зарычала от усталости, затуманивающей разум. Даже с почти чудодейственным провигалом утомление от боя просачивается внутрь. Ей приходилось время от времени напоминать себе, что она находится не в самой лучшей форме, даже если она так считала.
— Мы переставляем Третий, — сказала она. — Второму и Шестому капут.
Взрыв ядерного заряда послинов произошел слишком близко. Вероятно, именно он повредил этот пусковой контейнер. Если бы он взорвался по носу корабля, где отражающий экран все еще не был восстановлен, а не под ним, весь экипаж сейчас бы разговаривал с ангелами.
— А от Третьего периодически поступают сообщения о неполадках, мэм, — закончил Майклз. — Я думаю, это связано то ли с ремонтом хреновины, то ли дело в самой установке.
Шэрон кивнула. У нее были свои предпочтения, но на самом деле решение здесь должен принять капитан. За пределами корабля команда была совершенно беззащитна.
— Капитан Уэстон? — спросила она, зная, что ПИР переключит частоту.
— Я слышала, — ответила Уэстон голосом, охрипшим после многих часов отдачи команд. От усталости в голосе командира Шэрон пробрала дрожь. Они все были на пределе. — Нам нужны все пусковые установки, кап-три. Уж простите.
— Ничего, мэм, — ответила Шэрон. — Я думала так же. Боцман?
— Я выдеру зажимы из запасных, мэм.
— Тогда начинаем их менять.
Она снова покачала головой. Работать в открытом космосе тяжело в любой обстановке; работать в космосе, когда знаешь, что внезапно можешь оказаться под прицелом, тяжело вдвойне.
Она повернулась к индою попросить помочь отсоединить устройство, но замерла с расширенными глазами.
Она не думала когда-либо увидеть такое зрелище невооруженным глазом и подумала, что никогда его больше не увидит. Боевой Додекаэдр послинов вынырнул из гиперпространства. Разрыв реальности породил всплеск локализованной энергии, исказившей свет находившихся позади звезд, и казалось, что корабль появился как бы из-за «покрова» ряби, почти как у воды. Поверхность корабля несколько мгновений покрывали искры разрядов статического электричества, и затем он оказался здесь, весь целиком и так близко, что казалось, до него можно дотронуться.
— Тревога! — завопил техник у датчиков, внезапно очнувшийся от вызванной усталостью полудремы. — Угол два-девять-четыре, отметка пять!
Его глаза вылезли из орбит при виде показаний дистанции.
— Четыре тысячи метров!
— Захват цели, — доложил пост Тактики. Следящий лидар оружия и субпространственные детекторы сразу навелись на гигантский сигнал.
— Огонь! —
Но было слишком поздно. Техник управления оружием нес вахту восемнадцать часов кряду, и приказ открывать огонь вызывал реакцию сразу нервных окончаний, минуя головной мозг. Его палец уже поднял предохранительную скобу и щелкнул тумблером.
Пиротехнический газогенератор воспламенился, когда раскрылись удерживающие ракету зажимы. Газ оттолкнул шестиметровое оружие на достаточное от корабля расстояние, чтобы оно могло безопасно включить инерционные ускорители и реактивный двигатель на антиматерии.
Безопасно для корабля. Но не для устанавливающих оружие людей. Или для подвесного контейнера ракет с боеголовками из антиматерии, который они устанавливали.
58
Белый Дом, Вашингтон, округ Колумбия, Соединенные Штаты Америки, Сол III
11 октября 2004 г., 05:26 восточного поясного времени
— Господин президент, пора ехать, — сказал шеф Отделения Секретной Службы.
Томас Эдвардс неподвижным взглядом смотрел на экран на стене зала ситуаций. Периодические проблески красного по округу Фэйрфакс подступали все ближе и ближе к автостраде Фэйрфакс-парквэй. Сплошная полоса представляла наступающих послинов, преследующих остатки Девятого и Десятого корпусов вверх по шоссе ЮС-28. Президент полагал, что, как только они доберутся до ЮС-29 и М-66, они повернут на восток к округу Колумбия и ближайшим мостам. Если только разрозненные силы не опередят послинов и не доберутся до мостов первыми, никто из них не останется в живых.
Он видел «Муссонный Гром». Он знал все про отступление под огнем. И про позорное поражение. Он был уверен, что эти хорошо снаряженные и подготовленные корпуса смогут встретиться с послинами и выжить. Все его советники были в этом уверены. И он, и они ошибались. Ошибались целиком и полностью. И это привело к тяжелейшей военной катастрофе в американской истории.
И это было еще не самое худшее.
Экран также показывал, что дороги забиты беженцами. Большинство из них находились в Александрии или почти пересекли Потомак, но расстояние между ними и врагом сокращалось ежеминутно. Скоро поступят первые сообщения о колоннах беженцев, растерзанных послинами. И он ничего не мог с этим поделать.
— Простите меня, — прошептал он сам себе.
— Бывает всякое, господин президент, — сказал неожиданный голос.
Президент посмотрел в сторону двери. Шефа Секретной Службы сопровождал капитан морской пехоты Хэдкрафт, командир отряда охраны. Объемистая боевая броня выглядела в Белом Доме неуместно.
— Такое не должно случаться, — отрезал президент. — Не здесь. Не с нами.
— А что? Вы думали, раз это Земля, то будет по-другому? — спросил капитан с ноткой легкого презрения. — Что ж, добро пожаловать в наш мир, сэр.