Гиперборей
Шрифт:
Глубоко запавшие глаза всадника прощупывали заросли кустарника, ненадолго задерживались на толстых стволах, будто он видел сквозь деревья. Второй тронул шпорами коня, заставляя переступить через покрытую мхом валежину. Олег вздрогнул, когда всадник рявкнул громовым голосом:
— Бумторк, здесь кто-то елозил толстым задом! Недавно, трава не выпрямилась.
— Они? — спросил второй недоверчиво.
— Кто знает... Проверим.
— Роща просматривается насквозь. Прочешем! Главное — найти бабу с ребенком.
— Ребенка с бабой, — поправил второй.
— Что?
— Ребенка с бабой, — пояснил
— Да еще Идарса и Чакру послали, — заметил второй. — Чакра убил по найму греческого стратига, пройдя через три ряда стражи, Идрас в одиночку сразил пятерых берсеркеров... А теперь — ребенок! Чудно.
Они пустили коней вскачь, держась на таком расстоянии, чтобы видеть один другого. Олег перебегал от дерева к дереву, следуя за обоими сразу. Его прошибло потом, он внезапно ощутил, какие силы уже бросили против него Семеро Тайных. Всадники — опытные убийцы, лучшие в своем ремесле. Их привезли издалека, дорогу Олега знают. Пусть не всю, но знают. Уже поняли, что он пошел не по прямой, где наготовили ловушек и засад, а сделал крюк, пройдя через земли сыновей Ляха. Теперь их лучшие силы...
Всадники ехали медленно, вслушиваясь в тревожную предрассветную тишину.
Один сказал настороженно:
— Видишь вон тот куст? Слишком густой, по-моему. И листья странные, одни — ладонями вверх, другие — вниз...
Они пустили коней мелкой рысью, заходя с двух сторон. Один сунул меч в ножны, вынул короткое копье из седельной петли. Когда подъехал ближе, попытался ткнуть острием в густые заросли. Зеленые ветки полетели в стороны, с телеги прыгнул с боевым кличем разъяренный Рюрик. В его руке сверкнул меч, князь был в бешенстве, пена пузырилась на губах. Железный наконечник копья отлетел в сторону. Рюрик замахнулся на всадника, тот поспешно выронил бесполезное копье, ухватил меч, левой рукой укрылся щитом.
Рюрик обрушил бешеный удар, щит со звоном разлетелся в щепки. Испуганный конь шарахнулся, Рюрик парировал удар меча. Всадник вздыбил коня, закрылся им. Меч Рюрика с хрустом рассек конскую грудь, брызнула струя крови, обнажились белые кости и желтые жилы. Конь страшно всхрапнул, упал навзничь, придавив всадника.
Второй, которого звали Бумторком, мощным ударом снес навес из веток, открылась телега, а в ней — молодая женщина с испуганными глазами прижимала к груди ребенка... Бумторк зло оскалил зубы — работа окончена, деньги легкие! — занес над головой женщины меч. Вдруг сзади воздух прорезал отчаянный вопль. Разбрасывая копытами землю, бился умирающий конь, кровь хлестала из развороченной груди фонтанами, под жеребцом страшно кричал напарник — кости хрустели под тяжестью жеребца, что осатанело лупил копытами воздух. Вокруг бегал с окровавленным мечом в руке озверелый варвар, орал, пытался достать мечом придавленного, но меч бессильно звенел о стальные подковы коня.
Олег опустил руку со швыряльным ножом, ибо Бумторк оставил несчастную беспомощную женщину, с руганью пустил коня на варвара. Рюрик отпрыгнул, ударил мечом, но едва не поплатился, промахнувшись в богатырском замахе. Всадник развернул коня, попытался стоптать пешего.
Рюрик орал, плевался, но при всем бешенстве
Конь грохнулся оземь, всадник едва успел выдернуть ноги из стремян и скатиться по другую от Рюрика сторону. Рюрик в огромном прыжке перескочил тушу коня, тот еще хрипел и скреб копытами, ударил крест-накрест. Враг уже вскочил, попятился, но удары парировал хорошо, взгляд его был мрачным, но не испуганным. Бой был на равных, а он знал себя как самого умелого из северных наемников на службе ромейского базилевса.
Рюрик и чужак зло рубились, кружили, скрестив мечи, оба быстро взмокли и отшвырнули плащи, когда наконец за деревьями раздался треск сучьев и что-то мелькнуло. Олег сжал рукояти швыряльных ножей, неслышно скользнул навстречу.
Возвращались Асмунд и Рудый, за ними шла Гульча. Поймав пристальный взгляд Олега, зарделась, почему-то отвела глаза. Асмунд тащил в поводу упирающегося чужого коня. Рюрик услышал хруст сучьев, усилил натиск. Противник оглянулся, Рюрик прыгнул, как рысь, обрушил сверкающий меч.
Железный шлем раскололся, словно гнилой орех. Лезвие рассекло до челюсти, и Рюрик, оставив меч, торопливо побежал к телеге. Умила одной рукой прижимала перепуганного Игоря, другой до синевы в пальцах сжимала рукоять ножа. Ее лицо было бледным, глаза отчаянными.
— Рюрик...
— Успокой Игоря, — сказал Рюрик, его грудь вздымалась, как море в бурю. — Он не должен бояться... От него... слишком многое зависит!
Асмунд почтительно принес меч князя, потыкал в землю, очищая от крови. Рюрик вытер мокрый лоб:
— Ну? Где их головы?
— Один удрал, — ответил Рудый с досадой. — Таких хитрых я еще не встречал. Здесь все в порядке?
— Все, — ответил Рюрик резко. — Я положил двоих, а вы двое — одного... Эх!
— И одну лошадь, — сказал Рудый браво.
— Что лошадь... Я две убил.
Рудый вопросительно вскинул брови:
— Стоило ли? Я убил — другого выхода не было, тот убегал. Четыре стрелы пустил, бил сильно — что за кольчуга у него? А коня пришлось зарубить, чтобы он пешкодралом не скоро добежал до людей...
Рюрик крутнулся, как ужаленный, заорал:
— Так возьмите наших коней, догоните! Нельзя, чтобы он привел новых!
— Сразу нырнул в кусты, затем по высокой траве, — ответил Рудый сожалеюще. — Асмунд долго звал на поединок, трусом кликал, лаял по-своему, честь бередил, мать и родню вспоминал... Другой бы не стерпел, а этот на крючок не попался. Знающий, матерый!
Они обернулись на слабый стон. Царапая землю окровавленными пальцами, из-под мертвого жеребца вытаскивал себя залитый кровью человек. Его меч лежал в двух шагах, обезображенная рука тянулась к нему, и Рудый отбросил меч пинком в кусты.
Рюрик досадливо поморщился, взялся за рукоять своего меча:
— Асмунд, ты поспешил очистить...
Олег схватил его за руку:
— Я расспрошу. Надо узнать, кто послал и что велел.
Рюрик заколебался, острие меча коснулось шеи врага. Тот зло прохрипел, уткнувшись залитым кровью лицом в землю: